И сказали прямо:
– Вот что, любители отходно-доходных промыслов. Мы вас вычислили и просчитали. Торгуете собой по всему Верту вы почище, чем Дочери Энунны. А теперь либо ты, Кьяртан, женишься и отдаёшь все нажитое тяжким неправедным трудом аббатству нашей Бельгарды – либо тебя будут судить за кражу высоких технологий и промышленный шпионаж в особо крупных размерах. Да и за то, что королевскую кровь попусту транжиришь, а она, кстати, является общим национальным достоянием. Сам понимаешь, насчет суда – не очень-то шутка. Прецеденты казни венценосцев имеются в достаточном количестве, что у нас, что в Рутене. Да тебя и тяжкий венец пока не защищает. Что до Бьёрна, то его, скорее всего, простят как несовершеннолетнего и отдадут на поруки родителям. То есть Тору и мне.
– Я не хотел торопиться, – пробормотал главный виновник. – Зигрид… ну, она не совсем бы вам подошла, по правде говоря. Незнатная вовсе.
– Кому это – нам? Бывшей укротительнице плотских недугов, отставной жрице любви и коварной ведьме? – отчеканила Эсти. – Не валяй дурака где попало, если не хочешь сам в том же дерьме изваляться. Родословие придумать… отыскать при желании – пара пустяков. Вот образованность не подделаешь и царственный характер не привьешь.
– Я думал, вам по нраву будет красивая… – промямлил он, чем с головой себя выдал. Вторично.
Потому что если кавалер не считает свою даму красивейшей из женщин, если он хоть немного да объективен…
Врёт он. И ясное дело, зачем, холостяк огнеупорный, девственник ненатуральный.
– Некрасивых среди нас нет, – мягким кошачьим голоском ответила Библис. – Как среди хороших самоцветов нет таких, чтобы не принимали в себя игру, будучи правильно поставлены ювелиром.
Последняя фраза навела нас на некую каверзную мысль. Чисто женскую.
Но об этом позже. Сначала приведем разговор великой и ужасной матери аббатисы с ее упрямой протеже.
Когда Зигги в очередной раз предъявили светлым очам досточтимой Бельгарды, она отчего-то оказалась не в своем обыкновенном рубище, но в очень даже пристойной блузе и длинной юбке. Крепкие башмаки на ней тоже имелись: очевидно, собралась надзирать за случкой призового жеребца и одной из дочек кобылы Хрустальные Глаза, а это такое волнительное занятие, что ноги тебе оттопчут в единый миг.
Аббатиса смерила ее длинную, нескладную фигуру одним взглядом и сказала: