Но сам Жилин ничего об этом не знал, и его беспокоило только одно: кто же накапал?
– Так я спрашиваю – почему не побежал к комбату? Ведь начинался бой, а ты – связной. Обязан прикрывать комбата в бою.
Костя прикинул накоротке, что ему может быть за эту оплошку, и решил: дальше передовой не пошлют, а потому и рубанул:
– Так… само ж дело подсказывало, где мне быть, И потом, кто ж мог подумать, что он сам поведет… команду в эту самую контратаку? Ему ж боем надо руководить. Раньше он такого не допускал. Вот я и думал…
– А ты видел, как он повел людей в контратаку?
– Откуда же? Видел, что пошли от НП, но я ж не думал, что и комбат там… – но тут же смолк, и Басин уловил, что Жилин остановился на взлете.
– Так видел или не видел?
– Не знаю… – признался Костя. – Вроде мне показалось, что он бежит, – он же в фуражке был, каску не любил, – но подумалось, что не должен он… Да и… Да нет… Все как-то не так… Словом, вроде померещилось, что он, а вроде и не он. И не думал я в те минуты – немцы ж на пеньке прицела. Бой же ж…
Басин долго молчал.
– Ну а потом чего ж ты помчался? Запал кончился? Или совесть заговорила? Ты ж с ним с границы?
– Да… С границы… А совесть?.. Совесть – она ж все время… копошилась. А вот уж когда вроде отбились… полегче стало, я подумал… да нет, не думал я… Просто почувствовал, что не так… Предчувствие… А может, дошло, что тот, в фуражке, капитан… Не знаю…
О том, главном, что его подтолкнуло – вывести людей из траншей, – он не сказал, забыл.
Они опять долго молчали, и Костя, с ужасом перебирая прожитое, понимал, что в смерти комбата есть и его вина. Нельзя было его оставлять… Никак нельзя. Был бы рядом – наверняка бы уберег. Собой прикрыл. Оттащил… Ну да что теперь рассуждать… Теперь ясно – носи в себе этот упрек и мучайся. Да и нагорит еще. И тут Костя с пронизывающей ясностью осознал: а ведь дело пахнет трибуналом… Подумал, вспотел и сейчас же стал успокаивать себя: «Ну я ж тоже делом занимался. Я ж не сбежал. Врага ж бил».
Но сам чувствовал: как повернешь это дело… Как повернешь… Комбат, конечно, отпускал на охоту, но ведь…
Он совсем запутался в своих рассуждениях и оправданиях: все они – как повернешь. А Лысова нет… Нет и не будет… И этого из сердца уже не выкинешь.
– Ты спал? – спросил Басин.
– Нет.
– Это ж почему?