Когда митинг закончился, Корда поспешил в лабораторию, проявил негативы и напечатал снимки для утреннего номера газеты. Но фотография Че тогда не была опубликована: редактор отобрал другие, на которых был изображен Фидель Кастро и другие лидеры революционной Кубы. Тем не менее, Корда, чувствовавший, что ему удалось передать в ней личность, внутренний мир и характер Че Гевары, сохранил ее, сделал еще один отпечаток и повесил в своей студии, где она и провисела семь лет (!), ожидая своего часа.
И час этот наступил. Осенью 1967 года фотографа посетил итальянский издатель Джанджакомо Фельтринелли. Ему понравился висевший в студии портрет, и он попросил автора сделать два отпечатка на глянцевой бумаге. Корда выполнил просьбу и подарил снимки Фельтринелли, не взяв с того ни сентаво. Через месяц после официального сообщения о гибели Че Гевары в Боливии (он погиб 9 октября 1967 года), когда ЦРУ распространяло повсюду фотографии убитого команданте, Фельтринелли выпустил в Милане плакат с полученным от Корды снимком, и студенты вышли с этим плакатом на улицы, скандируя: «Че – жив!».
Снимок сразу же приобрел мировую известность, и Фельтринелли менее чем за три месяца продал миллион таких плакатов.
С тех пор образ героического партизана, созданный фотографом Альберто Кордой, разошелся по всему миру и стал жить своей, не зависимой от воли его создателя жизнью.
После своего появления снимок Че воспроизводился и продолжает воспроизводиться во многих книгах, журналах, газетах, да и вообще на всех более менее подходящих для этого предметах: флагах, платках, майках, календарях, пивных этикетках, часах, зажигалках, брелоках и других бытовых изделиях, вплоть до нижнего белья. Для одних образ, запечатленный на снимке, стал своего рода иконой, символом борца за социальную справедливость, революционера на все времена. Особенно это восприятие характерно для бунтарской молодежи и представителей леворадикальных движений, что наиболее наглядно проявилось во время известных студенческих волнений 1968 года в Париже и других городах Западной Европы, а также во время массовых манифестаций антиглобалистов наших дней.