Книгочёт. Пособие по новейшей литературе с лирическими и саркастическими отступлениями - страница 50

Максим Кантор в своей книге «Медленные челюсти демократии» точно подмечает, что раз уж мы решили ассоциировать коммунизм со Сталиным или, скажем, с застоем, то никуда не деться от того, что российская демократия – это, собственно, то, что мы вокруг себя видим ныне. И если российские либерал-демократы чуть что приносят любым «красно-коричневым» в качестве зеркала «Архипелаг ГУЛАГ» («…полюбуйтесь на то, что вы натворили со своим социализмом!») – то уж будьте добры сами на себя полюбоваться, внимательно осмотрев ландшафт в текущем году: это все вами сделано, это вы так выглядите.

Возможно, Людмила Улицкая стремится избежать слишком прямолинейных вопросов о современности просто из опасений осложнить и так непростое положение Ходорковского.

Но что-то подсказывает, что эти вопросы почти никто и не хочет задавать – ни политзаключенным, ни себе.

Лучше еще раз атаковать мельницу бездарного советского прошлого – хотя и мельницы никакой нет, и возможность возвращения в Россию социализма кажется иллюзорной, и прежние коммунисты вымерли как вид.

Да, есть опасность усиления диктатуры. Но это будет, во-первых, современная, во-вторых, российская, в-третьих, либерально-демократическая диктатура. Во многом выпестованная в теплых и честных ладонях творческой либеральной интеллигенции. Как было бы полезно всерьез подумать на эту тему, хоть ненамного отвлекшись от советской власти.

У нас странное представление о лени.

Кажется, с тех пор как написан «Обломов», принято считать, что ленивый человек – в сущности, приятное существо, незлобивое и в чем-то даже очаровательное.

Но чаще всего все ровно наоборот. Ленивые люди сплошь и рядом – мстительные, истеричные, пакостные типы.

Далеко ходить не будем и посмотрим, к примеру, на писателей.

Про хороших и успешных я ничего говорить не буду, я буду говорить про неуспешных, но тоже иногда хороших.

Самое печальное качество хорошего, но неуспешного писателя – то, что он читать не любит.

Не знаю, что это – лень или не лень; мне кажется, что лень. Замешанная, впрочем, на желчной завистливости.

Мне известен добрый десяток изначально очень одаренных литераторов, которые ладно что меня не читали, они не знают, кто такой Распутин, не знают, кто такой Битов, равно как Мамлеев и Маканин, слышали фамилию Иванов, но писателя Алексея Иванова тоже не читали, а также Сенчина и Шаргунова. Дмитрия Быкова опять же не читали, но заочно буквально ненавидят: «Что может написать этот…» Хорошо, не будем.