Юноша усмехнулся и подошел ближе. Серый свет, который проникал сквозь мутноватые стекла, красиво падал на его лицо, окутывая скулы и скользя по впадинам на висках. Он струился по красивой одежде, которая как-то чопорно и помпезно смотрелась на нем. Однако это ничуть не играло минусом, скорее было невероятным достоинством.
София ловко застегнула почти все крючки на платье, но с последним ей так и не удалось справиться.
– Позвольте вам помочь, – улыбнулся гость и, не дожидаясь разрешения, подошел со спины и застегнул последний крючок. София расправила плечи, и ее вполне пышная, но небольшая грудь красиво обрамилась белоснежным кружевом, которое выглядывало из-под красного корсета.
– Бриллиант всегда смотрится наиболее выигрышно, имея красивую огранку, – колко заметил юноша, и уголки его губ еле заметно подтянулись в довольной усмешке.
– О чем это вы? – удивилась София и, проследив за взглядом гостя, обнаружила, что речь идет как раз о ее выдающихся формах, которые в этот раз были недопустимо открыты. В ее декольте читался вызов или, что вероятнее, призыв. Неприкрытое желание и все женское волшебство, которое так привлекало мужчин к женскому телу.
– Уходите! – бросила София и отвернулась от гостя.
Спиной она почувствовала, как юноша усмехается.
– Вы очень милы, но также безрассудны. София, вы являетесь прихотью Князя либо данью уважения к традициям, выбирайте, что вам нравится больше, – улыбаясь, ответил юноша и, развернувшись, вышел из комнаты.
София возмущенно хлопнула открытой дверцей платяного шкафа, и та с грохотом захлопнулась. Служанки боязливо убежали, почувствовав вибрации гнева в комнате.
Молодая женщина прижалась лбом к холодному стеклу и почувствовала колкое щекотание по щеке. Тонкая слезинка протекла до подбородка и упала, утонув в глубине декольте. София глубоко вздохнула и вгляделась в окно. На улице лежала туманная дымка и окутывала постройки, сад, конюшню и заросшие дорожки, выложенные природным камнем темного цвета. Кусты роз были поблёкшими и седыми, они тяжело сгибались, и не совсем было понятно, высохли ли они или замерзли. На улице почти не было людей. В глубине виднелся темный лес. Настолько темный, что деревья, стоящие во втором и третьем ряду, уже еле-еле были видны за первым рядом.
София прошлась по комнате. Дошла до банкетки с бархатными подушками, потом до огромного секретера, который охватывал стену почти до потолка. Он был расписан разными мотивами сказок или легенд. Вощеное дерево издавало пахучий аромат, наполненный дубовой смолой. София с любопытством стала осматривать громадный стол. Поочередно стала выдвигать ящики и открывать различные створки. Откинула столешницу и неожиданно для себя нажала на секретный рычаг. Синхронно щелкая, отворились четыре засова в центре секретера, поочередно с небольшим интервалом выдвинулись десяток маленьких ящичков. В шахматном порядке выдвинулась комбинация деревянных кирпичиков, и вскоре открылись полки, заваленные письмами, документами, картами и старыми портретами, в большинстве написанными акварелью. София опустилась в глубокое кресло и принялась рассматривать бумаги. Письма в большинстве своем были написаны одной рукой. Молодая женщина бегло просматривала строчки, написанные на французском. Она не вчитывалась в смысл, так как, очевидно, эти письма принадлежали бывшим женам Князя. Но все чаще стала ловить себя на мысли, что княгине обычно некому писать. У невест, как правило, семьи погибали, либо просто лежал запрет на какое-либо общение с обычными людьми. С другой стороны, заводить друзей не запрещалось, если они были из числа вурдалаков или какой-либо другой нечисти. Но письма скорбели, они кровоточили и рыдали… София отложила письма в сторону и потянулась за рисунками. На них изображались лица вполне привлекательных людей. И их было много. Но глаза на всех рисунках были выколоты, так что казалось, будто это было сделано с ювелирной аккуратностью. Иные документы не представляли собой особого интереса. В углу лежала небольшая Библия с различными закладками. София отложила ее в сторону. Нажала на секретный рычаг, и все закрылось так же быстро и последовательно, как и открылось. Библию девушка положила на пуфик у окна.