Сделай его счастливым. Напои собой.
Просто так нужно. И Ангелина знала, что ее ждет, ведь расплата будет жестокой.
– Иди ко мне… – тихо шепнул Власов и запустил пальцы под хлопок трусиков.
Пульсация была настолько яркой, что Лина засвистела сквозь зубы.
– Не нужно разогрева. Просто сделай это! – сорвалась она. Почти закричала. Даже птицы умолкли, путаясь в кружевных ветвях леса.
Ангелина прильнула ко рту Кирилла неистовым поцелуем и, отодвигая ткань белья пальцами, резко подалась вниз. Кожа к коже, глаза в глаза – все теперь, как одно целое.
Кирилл хрипло выдохнул и, царапая спину шершавыми пальцами, стал вколачиваться в нее так исступленно, что Ангелина едва ловила нить реальности. Зверь вопил от наслаждения, а она качалась в этом ритме, пытаясь выключить ту часть себя, которая знала, чем все закончится.
В какой-то момент Власов замедлился. Кэйса уперлась руками в кору и приняла темп. Если она позволит себе хоть на миг замереть, зверь не станет молчать – он вырвется и тогда уже не спастись. Нужно. Просто. Высвободить страсть. Очистить душу от скверны и раздражения, просто дать волю себе настоящей. Хотелось верить, что она – главная, а не та, что жаждет свежей крови.
– Лина, поторопись! – процедил Кирилл и сжал пальцы на ягодицах. Показалось, что кожа под ними лопнула.
И она отпустила себя. Оргазм вспыхнул неожиданно, сорвав все затворы и барьеры. Ангелина не сразу поняла, что кричит. Тело выгнуло дугой, волосы растрепались из хвоста и занавесили лицо. Широкие ладони мужчины сдавили талию. Нужно было дышать, но она не могла. И когда пульсация достигла пика, впилась зубами в шею проводника.
Кирилл захрипел почти сразу за ней. Втолкнулся до предела и стукнулся затылком об дерево. Веки захлопнулись, а губы раскрылись в чувственном крике. Последний вздох. Последние секунды.
Взрывы экстаза сходили на нет, но оставались всплески, будто протуберанцы на солнце. Они дергали мышцы и сковывали бедра. Сыта тварь. Сидит теперь тихо и мурчит на задворках сознания.
Ангелину еще долго потряхивало: слишком давно никого не было. Казалось, что вечность. Она обвисла на шее проводника и вдохнула его запах: солнце, гарь и пот смешались в сумасшедший коктейль. Вдохнула еще и еще, ненасытно глотая аромат. Укус алел полумесяцем на его плече. Жилка на шее пульсировала и манила. Отряхнувшись от видения, Кэйса провела языком по соленой коже. Тук-тук. Пульс, как приглашение.