- Как будто мало мне в моей жизни указывали люди, что я должен
делать, а чего не должен, - прошипел в ответ его спутник, - а что
Идастра, что Кахогар – нет никакой разницы. Будто не знаешь, кем
нас считают из-за цвета кожи. Ты-то при этом – огромный, такому
всё-таки постесняются в лицо хамить без повода. А мы…
Он не договорил. Всё и без того было понятно.
- Впрочем, спасибо, что помог оклематься, - тихо сказал он орку,
- правильно, не стоит с магами ссориться лишний раз. Они
всё-таки…
- Дружище, сделай мне одолжение, - внезапно попросил
Кназарр.
Гоблин посмотрел на него и без дальнейших комментариев умолк. Он
давно уяснил, что его друг достаточно снисходительно относится к
своему мелкому болтливому товарищу. И всё же, в те редкие моменты,
когда он просил тишины, с ним было лучше не спорить. Тем более,
что, судя по помрачневшему лицу, на него снова нахлынули
воспоминания…
***
Молодой Кназарр с товарищами стойко удерживает ораву демонов,
которые умудрились-таки прицелиться и открыть портал в самом центре
города, почти рядом с церковью. Естественно, улица, на которой это
произошло, практически сразу стала пепелищем, но с обоих концов
насмерть стояли легионеры Кровавого Костяка. Они успешно отражали
атаки краснокожих чудищ с жадными глазами, не позволяя прорвать
строй ни одному из них. В конце концов трое священников, которых
охраняли легионеры, закончили ритуал Очищающей Литании, и портал
закрылся, обрывая поток лезущих из него демонов. Трое орков в
изнеможении осели на землю, и к ним мгновенно подбежали
монахини-целительницы, ласково проводя руками по иссечёнными
рубцами телам орков, заживляя раны и возвращая силы. Спустя десять
минут орки начали по одному подниматься, неразборчиво благодарили
целителей и шли с ними дальше. Один из легионеров взвалил на себя
сразу троих священников, потерявших сознание от магического
истощения Литании, и потащил их в Церковь. Кназарр же, хотя и знал,
что после такого выживших не остаётся, всё же не мог уйти. Он
должен был убедиться, что помочь уже точно никому нельзя. Секирой
орк выламывал горящие двери и, несмотря на обжигающий жар, заходил
в дома и внимательно прислушивался, пытаясь помимо треска пламени
разобрать ещё хоть какие-то звуки. Он обошёл почти все дома на
полыхающей улице, и везде помочь было уже некому. Он бы прошёл мимо
последнего дома, но тот, в отличие остальных, оказался практически
не тронут огнём, и любопытство взяло верх.