.
Инвалиды в колясках в Иерусалиме не попрошайничают, а покупают. Москвичу непривычно и отрадно их участие в уличной жизни наравне со всеми.
Греки называли евреев атеистами, безбожниками, ибо не понимали, как можно отвергать главное достижение цивилизации – прекрасно разработанный пантеон богов: надо признать, поля мифологических силовых напряжений хорошо объясняют драматические мотивы человеческих взаимоотношений – смотри хотя бы усилия Роберто Калассо, его «Брак Кадма и Гармонии».
Похоже, в современном мире достижения греческого политеизма успешно адаптировало классическое искусство – со всей аристотелевской силой поэтики, законами драмы и прочих канонов. Недаром так популярна религиозная коннотация в отношениях с искусством. Некоторым искусство порой с успехом заменяет религию. Вопрос только в широте метафизического горизонта.
Возрождение иврита едва ли не большее чудо, чем создание государства Израиль, и последнее вряд ли было бы возможно без первого. Как можно себе помыслить двадцать столетий безвременья, в течение которого язык был лишен своей плоти – народа? И подобно тому как иврит возродился для жизни, древний Иерусалим должен предстать пред будущим, увенчанным Храмом.
Пространство Иерусалима слишком долго для нашей пытливости пребывало в литературной реальности. Подлинные раскопки, подлинные устремления к истине возникли совсем недавно, и они слишком невелики и непродолжительны с точки зрения двух тысячелетий попрания и забвения. Кажется, христианству Иерусалим, даже несмотря на крестовые походы, был совершенно не нужен. Как не очень нужно ему было даже доказательство исторического существования его основоположника. Христианство предпочитает удалять мир и действительность в область ожиданий, нереальности. Иудаизм, напротив, предельно конкретен, он весь в «здесь и сейчас». Бог незрим, зато всё остальное должно быть предельно зримо и конкретно, включая историю, которая со времени конца эпохи пророков стала главным языком божественного откровения. Никто так не ждет Спасителя, как евреи. Христиане его ждут абстрактно и даже несколько опасаются избавления. Евреям в смысле приведения действительности в надлежащий вид нет равных.
Я не был в Риме, и только в Израиле я увидел, как старятся камни. На КПП в Старом городе всегда стоят очень мощные десантники, раза в полтора крупнее среднестатистического солдата. Миновав пост, иду туннелем времен Ирода Великого и вижу, как меняется стертость и ноздреватость камней арочной кладки. К юго-западу от Стены Плача в музейной экспозиции, спускающейся к уровню Первого Храма на 25 метров, можно увидеть гигантскую арку, выступающую из основания храмовой стены. Некогда она лежала в основании главного пути на Храмовую гору.