Пройдя семь кругов ада: написание автобиографий, сбор всяческих справок, замудёжную медицинскую комиссию, ПФЛ и хбз что ещё, я стала … постовым милиционером с графиком работы день-ночь-сорок восемь.
Мне выдали форму: зимнее и летнее платье, три рубашки, юбку, китель, шапку-чебурашку, шинель шестьдесят восьмого размера (другой не оказалось) и погоны, забыв о пуговицах со звёздами, коими погоны должны были крепиться к форменным платьям и рубашкам. Страж порядка, на которого нельзя было смотреть без слёз, был практически полностью экипирован.
Казалось бы, служи – не хочу, ползи-карабкайся вверх по служебной лестнице, отстаивай справедливость, бейся за правду, будь примером для всех, но что-то пошло не так уже во второй месяц моей службы….
«Усиление» и с чем его едят
Было усиление. Для тех, кто не знает, что такое «усиление», скажу, что это особый режим службы, подразумевающий не только более длительный рабочий день (не менее 12 часов), отмену или отзыв из отпуска, отсутствие выходных, но и запрет на выезд за пределы населённого пункта, в котором дислоцируется сотрудник милиции, если, конечно, данный выезд не предусмотрен служебной необходимостью. Так вот, было усиление, но я, ни сном ни духом не ведавшая о столь жёстких требованиях к сотрудникам, прихватив с собой форму «3К» (документ, позволявший в те времена милиционерам бесплатно ездить на железнодорожном транспорте по России), в свои честно заработанные выходные махнула на денёк в соседний город, тот самый, который «сделал» из меня бухгалтера. Там, по роковому стечению обстоятельств, при возвращении с местного рынка к родственникам у меня, словно у последней Каркуши, в троллейбусе вытащили дамскую сумочку из битком набитого пакета. Вместе с сумочкой, как дети в школу, ушли билет на обратную дорогу, остатки денег после удачного, как теперь бы сказали «шопинга» и форма «3К», которая относилась к документам строгой отчётности, следовательно, подлежала обязательному возврату.
Наивность моя на том жизненном рубеже не имела пределов, я до последнего надеялась, что повинную голову меч не отсечёт. Вернувшись домой, я тут же во всём призналась непосредственному начальнику Перебейносу. Всё, что случилось после, было похоже на фарс, на дурной сон, который невозможно ни придумать, ни где-то подсмотреть.