Крики, угрозы, оскорбления, все было в зале где заседал совет
городского совета, но никто не посмел применить свою стихию ни
против других владеющих, ни против пустых, что в основном молчали.
Я знал, что решение таких вопросов может затянуться, но были
подвижки с наказанием владеющих, что совершали тяжкие и особо
тяжкие преступления. Все были согласны что рассматривать такие дела
должен независимый судья, на которого не смогут повлиять
родственники преступника, тогда-то я и произнес свое слово: в
Империи таких человека всего двое. Совет замолк и до самого конца
заседания мы больше не возвращались к обсуждению этого вопроса, а
мне ответили, что совет городского округа подумает над моими
словами.
Когда я вернулся во дворец уже стемнело и в коридорах было
пустынно, во дворце Императора, где меня заставили жить Тэймэй и
Каори, сговорившиеся с Чорруном и Этсуко. Вначале мое положение
надо было подчеркнуть, и потому дворец Императора, как и дворец
Тэймэй, после смены власти спешно восстанавливали. Идя по тускло
освещенным коридорам, я заодно проверял охрану, что состояла из
владеющих только в трех местах. У комнаты принцессы Эми, которую
официально удочерила Тэймэй, стоял тяжеловооруженный боец из моего
батальона, готовый взорвать себя при необходимости, а также член
клана Райдзин и один проверенный лично Тэймэй владеющий из
небольшого рода, к которому принадлежал один из учителей
Императрицы.
− Ваша дочь спит, господин Дэйчиро, − Тихо поведал мне солдат
отдельного батальона.
Я молча прошел дальше по коридору, стараясь не шуметь, когда
родился Торо, то он был очень беспокойным малышом и просыпался от
малейшего шума, даже через столько времени мой приказ выполняли
все. Что ни говори, но родился он слабым и был на грани, как и его
мама, что также стала очень раздражительной. Теперь все знали, что
когда ребенок спит надо вести себя очень тихо, чтобы, как тогда,
никто не умер от рук повелительницы распада, что не собиралась
разлучаться с сыном и спала по часу в сутки на протяжении недели у
кроватки с ребенком, который долгое время был на грани. Вот
тогда-то я приказал быть тише находящимся во дворце когда ребенок
спит, чуть не расколов голову начальнику стражи, что проверял
караулы по ночам. Ребенок только-только заснул, а ор этого
неразумного был слышен по всему дворцу.