— Так Балл играет тоже! На арфе.
Кажется, и Людоедка на чем-то таком бренчит. Но вот Княгиня точно
согласилась тебя взять после того, как услышала, что ты играешь — у
нее к музыкантам слабость.
— Княгиня? Людоедка? — Санька
тараторила так быстро и, как всегда, сыпала таким количеством
деталей, что у Сашки голова пошла кругом.
— Ну, Княгиня — это Балл, ее так в
порту половина народу называет. А вот Людоедка — это
Берг…
— Твоя придумка? — Сашка узнал
Санькин стиль.
— В точку. Улыбка у нее прямо
каннибальская, не показалось? Ладно, пошли, что ли, покажу
корабль.
Экскурсия окончилась быстро: смотреть
на «Блике» было особенно нечего. Фактически, Сашка не видел только
рубку — маленькую, аккуратную, затопленную сейчас синими сумерками
из опоясывающих ее окон. Причем Санька в рубку даже не поднималась,
просто махнула Сашке на нее рукой: как специалист, она имела нужный
доступ (да и смешно говорить о доступах на таком маленьком
кораблике!), но Сашка не встречал кормчего, который сунулся бы на
мостик по доброй воле.
Почти все место в рубке занимала
огромная Чаша Мироздания с хищно нависшей над ней Иглой Судьбы.
Позади рубки на палубе, у мачты, помещался фонарь сэйл-мастера
— пустая стекляшка вроде телефонной будки с единственной
скамейкой. Туда Сашка заходить не стал.
В капитанскую каюту они тоже не
пошли, остальные каюты (всего четыре кроме капитанской:
предполагалось, что экипаж будет жить по двое или даже по трое, но
в этот рейс Княгиня народу недобрала) тоже смотреть не стали.
Ограничились коридором, дверью в трюм, медотсеком (примыкает к
каюте казначея и документохранилищу) и полюбовались на тяжелую
дубовую, с серебряными заклепками, дверь в двигательное
отделение.
На «Блике», как и на любом другом
эфирном корабле, двигательное отделение — оно же отсек кристаллов —
занимало всю корму. Это отличие служило одной из многих причин для
пьяных драк с мордобоем между «мокрыми» и «эфирниками». Другими
поводами для непримиримых противоречий частенько служили:
капитанская каюта на юте[3], тот
заслуживающий всяческого презрения факт, что корабельный колокол не
отбивал склянки и, мало того, висел в кают-компании; малое
количество пушек, ну и, главное, сама форма эфирных кораблей. А
также уродливо, по мнению мокрых, заваленные назад мачты, почти
полное отсутствие фальшборта. Да и сами мачты на консервативный
флотский вкус были куда как коротки — еще и без такелажа.
Сашка это одобрял: на собственном недолгом опыте он знал, что и с
одними парусами управиться крайне непросто, а если еще добавить
снасти, можно вообще с ума сойти.