Римский флот находился на службе у римской же армии, да и сам характер морской войны с ее случайностями, непредвиденными обстоятельствами и катастрофами был чужд римлянам. Энтузиазм, сопровождавший первые успехи на море, быстро угас. Своими ранними победами римляне во многом обязаны приспособлению (так называемый ворон (лат. corvus – «ворон»). – Пер.), которое позволило легионерам демонстрировать свои лучшие качества в абордажном бою, а учителями римлян в морском деле стали сами карфагеняне – Fas est et ab hoste doceri («учиться позволено и у врага». – Пер.).
Еще меньше римляне стремились заменить Карфаген в роли ведущей морской державы и превратить Западное Средиземноморье в mare clausum – внутреннее море. Они вполне удовольствовались тем, что обезопасили от карфагенян моря, омывающие берега Италии. Рим при заключении мирного договора даже не стал оговаривать ограничения численности карфагенского флота, хотя нет сомнений в том, что всякая попытка возрождения морского могущества Карфагена была бы встречена Римом крайне враждебно. Количественные оценки морских операций Первой Пунической войны показывают, что флот Карфагена обыкновенно насчитывал около 130 боевых кораблей, но при необходимости мог выставлять и до 200. Когда возникла необходимость воевать на море, Рим легко превзошел врага, и к концу войны его морские силы численно далеко превосходили те 200 кораблей, которые имел в своем распоряжении Карфаген.
Ни разу за время Второй Пунической войны Рим не уступил врагу господства на море. За исключением отдельных удачных операций на море[29], Карфаген никогда не мог оспорить римского господства на море и даже не имел средств надежно обеспечить свои коммуникации или поддерживать связь со своими союзниками. Слабость морских сил Карфагена сделала Филиппа V, по существу, лишь пассивным наблюдателем в этой войне. Как указывает Мэхэн, именно господство римского флота в морях между Италией и Испанией затруднило снабжение армии Ганнибала. Карфаген не мог ни поддержать антиримское движение на Сицилии, ни даже быть уверенным в безопасности своих собственных берегов, в результате чего пребывал в постоянном страхе перед возможностью высадки римлян в самой Африке. В начале войны только неожиданное вторжение Ганнибала в Италию не позволило римлянам окончить войну одним ударом по карфагенской метрополии, зато, когда момент высадки Сципиона в Африке наконец настал, Рим мог уже не опасаться за свои морские коммуникации. И все же господство римлян на море не могло быть полным – карфагенские корабли почти без помех и риска встречи с превосходящими силами Рима могли достигать союзных гаваней, что демонстрирует несколько ограниченные возможности морской силы в Античности.