Части 14-й стрелковой дивизии вели боевые действия против повстанцев в Причерноморье. Жуков быстро зарекомендовал себя инициативным, смелым и творчески мыслящим командиром. Это не осталось без внимания – Георгия Константиновича назначают командиром 2-го эскадрона 1-го кавалерийского полка. В новом качестве он участвует в подавлении крестьянского восстания в Тамбовской губернии.
В это время в личной жизни Г. К. Жукова произошло важное событие – он встретил Александру Диевну Зуйкову. Она родилась в 1900 г. в многодетной семье агента по продаже зингеровских швейных машин Д. А. Зуйкова. Окончив учительские курсы, работала в деревенской школе в Воронежской губернии, где и встретилась с Жуковым.
При разгроме повстанцев на Тамбовщине Жуков умело командовал своим эскадроном, что было отмечено в приказе Реввоенсовета Республики № 183 от 31 августа 1922 г.: «Награжден орденом Красного Знамени командир 2-го эскадрона 1-го кавалерийского полка отдельной кавалерийской бригады за то, что в бою под селом Вязовая Почта Тамбовской губернии 5 марта 1921 г., несмотря на атаки противника силой 1500–2000 сабель, он с эскадроном в течение 7 часов сдерживал натиск врага и, перейдя затем в контратаку, после 6 рукопашных схваток разбил банду».
В ходе боевых действий Жуков трижды оказывался на волосок от смерти. В двух случаях под ним были убиты лошади, а в третьем – один из повстанцев сильным ударом шашки выбил Георгия Константиновича из седла. И всегда на помощь командиру приходил политрук Ночевка.
После ликвидации восстания в Тамбовской губернии Жуков назначается командиром 2-го эскадрона 38-го Ставропольского кавалерийского полка 7-й Самарской кавалерийской дивизии. А. Л. Кроник, бывший в то время старшиной эскадрона, оставил нам следующий портрет своего командира: «Был он невысок, но коренаст. Взгляд у него спокойный, неназойливый, но цепкий, оценивающий. Скованности в позе комэска не угадывалось, но и той естественной расслабленности, которую может себе позволить человек, ведущий непринужденную застольную беседу, я тоже в нем не чувствовал. Движения его были сдержанны. Он, вероятно, был очень крепок физически, а в сдержанности каждого его жеста я чувствовал выработанную привычку постоянно контролировать себя, что свойственно людям волевым, внутренне дисциплинированным. Я сразу почувствовал, что мой комэск – настоящая военная косточка…»{6}