После очистительынх процедур настала
очередь первой в моей новой жизни тренировки. Вот тут-то и
повскакивали со своих мест детишки, услышав сквозь сон мое сиплое
пыхтенье.
Твилекки, не сообразив спросонья в
чем дело, принялись верещать на своем родном непонятном наречии. Им
вторил испуганный писк Мъйята Дора и охи-ахи веснушек Кевы и Миры.
Бардак прекратила Лана, тычками приведя в чувствов самых
оглашенных, после чего стала ошарашено наблюдать за
священнодейтсвом – моей утренней зарядкой.
– Джове? – раздался ее неуверенный
голосок.
– Уф? – фыркнул я, отдуваясь после
очередного подхода. Первые отжимания в этом теле давались тяжело.
Прошлый владелец то ли ел мало, то ли сам по себе хиляком был.
Скорее второе. Натруженные мыщцы бурно негодовали, отзываясь
тягучей болью в связках, но я упорно принимал упор лежа и делал
отжимания. Через силу. Через «не могу». Теперь Джове, то есть я,
таков. И это все, что нужно знать некоторым особо любопытным.
Наверное, эти мысли ясно отразились
на моем покрасневшем и потном лице. Больше ко мне никто не лез, и
детишки разошлись по делам. Кто досыпать, а кто, злобно бурча,
отправился совершать утренний моцион. Скоро и я последовал их
примеру, закончив тренировку и оккупировав кабинку еще на десять
минут.
Вот тут, правда, случился конфуз. На
дверях душевых не было разделения и пометок «для мальчиков» и «для
девочек». А мне оно как-то не пришло в голову, пока я не вылез из
душевой кабинки и не услышал сдвоенный визг полураздетых девчонок,
уже успевшие стянуть с себя туники и взявшиеся за подвязки на
штанах. Неловко вышло…
Кстати, твилеки и мириаланка
оказались вполне себе обычными девчонками. То есть, никаких там
трех пар сисек или мерзких щупалец. Вполне обычнее человеческие
тела неоформившихся малолеток, разве что с разноцветной кожей. Ну и
лифчики самые простые, видимо, только недавно начали носить.
Прикрывать-то там пока нечего, дети еще.
Это то, что я успел разглядеть, пока
спешно накидывал на себя сваленную под ногами одежду. После этого
походкой гордого лебедя с алеющей мордой, протиснулся мимо
потерявших дар речи от моей наглости Ланы и Новы, буркнув
смущенное: «Пардон», и выбрался в холл. Там меня нагнал визг уже
возмущенный и разъяренный, но скорее больше для игры на публику,
застывшую на выходе из спальни клана. Оттуда на меня уставились
ошарашенные морды парней, переваривающие произошедшее ровно пять
секунд, прежде чем засыпать меня градом восторженных вопросов.