– А оно доброе? – оценивающе смерив Карла взглядом, спросила голова.
– Для кого-то оно может стать не просто добрым, а очень добрым, – Карл показал голове свернутую в трубочку стодолларовую купюру, которую тут же заложил за ухо.
– И что этот «кто-то» должен сделать, чтобы это хмурое утро показалось ему чуточку добрее? – спросила голова.
– На секундочку приоткрыть ворота. – Карл улыбнулся еще шире.
– И все?
– И все, – подтвердил Карл.
– Нет проблем, – сказала голова.
Однако ничего не происходило. Карл смотрел на голову, голова смотрела на Карла, ворота по-прежнему были закрыты.
– А! – догадался Карл. Он вытянул из-за уха купюру и протянул ее голове.
Голова исчезла. Вместо нее в окошке появилась пухлая рука, которая схватила купюру и тоже исчезла. В следующую секунду с тихим жужжанием начали разъезжаться в разные стороны створки ворот. Разъехавшись на полметра, они на мгновение замерли, а потом с тем же жужжанием стали закрываться. Карл сорвался с места и еле успел проскочить внутрь.
– Я ненадолго! – крикнул он в сторону зеленой будки, где находился обладатель круглой головы.
Не дожидаясь ответа, Карл быстро пошел по гравийной дорожке к длинному одноэтажному зданию, возвышающемуся над ровным строем аккуратно подстриженных кустарников.
– Можете не торопиться, – глухо донеслось из будки.
Однако Карлу все-таки пришлось поторопиться. Нет, он не передумал, просто ему с детства очень не нравились доберманы. Кто-то рассказывал ему, он уже и не помнил кто именно, да это и не важно, что когда-то очень-очень давно, в далеком детстве, его укусил доберман. У Карла даже остался шрам на ноге. Именно поэтому ему не нравились доберманы. Особенно в таком количестве, ведь сейчас за ним мчались целых пять доберманов!
Он развил такую скорость, что смог даже немного от них оторваться. Подбегая к воротам, Карл увидел знакомую голову – поджидая его, голова выглядывала из дверного проёма будки.
– Доброе утро! – крикнула Карлу голова.
Карл сразу понял намек. Он на бегу достал бумажник, вытянул вторую стодолларовую купюру, скомкал ее и бросил в дверной проем. Голова исчезла, а ворота тут же приоткрылись. Карл выскочил за пределы сыроварни и услышал, как с той стороны разъяренные доберманы злобно скулят и царапают когтями закрывшиеся в последнюю секунду ворота.