– Вот уж вряд ли, – фыркнул Миоссен.
Генрих подумал, что беседу эту пора заканчивать, пока она не закончилась чем-нибудь не тем.
– Господин де Миоссен, – как бы спохватившись, сказал он, – будьте любезны, узнайте, ждут ли сегодня господина адмирала.
Миоссен поклонился королю и отправился выполнять поручение. Шут проводил его насмешливым взглядом.
– Весьма предусмотрительно, сир, – заметил он.
Генрих пожал плечами. Что плохого в предусмотрительности?
Он уже открыл было рот, чтобы ответить, но тут его отвлек более важный собеседник.
– Эй, Наварра! Я хочу, чтобы ты с нами выпил! – король Франции Карл IX через стол тянулся к Генриху своим кубком. Герцог Анжуйский поддерживал короля под локоть, помогая ему сохранить равновесие.
Генрих кивнул новому знакомцу и поспешно вернулся к столу.
– Ваше здоровье, государь! – произнес он, касаясь своим кубком кубка короля.
Карл, кажется, удовлетворился этим.
– Мне бы столько здоровья, сколько желают, – пробурчал он. Затем встал и, обойдя стол, навис над принцем Конде.
– Освободите-ка мне место, голубчик, – потребовал он, – я хочу поговорить с вашим кузеном, – Конде ничего не оставалось, как с поклоном ретироваться.
– Кто бы мог подумать, что ты и вправду когда-нибудь станешь моим зятем, а вот поди ж ты, investigabiles viae Domini11, – медленно произнес король, с трудом выговаривая латинские слова.
– Я и мечтать не смел о таком счастье, ваше величество, – учтиво ответил Генрих.
– Да ладно тебе, – отмахнулся Карл, – все знают, что моя сестрица Марго та еще потаскушка, да и стерва к тому же. Будь я на твоем месте, никогда бы на ней не женился.
– Известно, что всякую красивую женщину молва винит в легкомыслии, а умную – в дурном характере, – возразил Генрих.
Карл хмыкнул.
– Забавный вы все-таки народ, гугеноты: совсем не так нетерпимы, как желаете показаться. Вот твой Колиньи, например… – он запнулся, силясь вспомнить, что хотел рассказать про Колиньи, но не смог. – Черт с ним, с Колиньи… – продолжил король после паузы, потом обнял Генриха за плечи и, доверительно дыша перегаром и чесноком ему в лицо, сообщил: – У меня кормилица гугенотка. В юности я и сам хотел стать гугенотом, представляешь? С матушкой бы, наверное, удар сделался, – Карл захихикал, как захрюкал. Король уже почти висел на шее у Генриха, а был его величество весьма грузен. Генрих, с трудом удерживая его, мужественно терпел. Помощь пришла откуда не ждали.