Гиз был вынужден остановиться, переводя взгляд с одного противника на другого.
– Убери слуг, Наварра, не пятнай свою честь, – сказал он, тяжело дыша.
– Не знал, что у нас дуэль, – язвительно заметил Генрих. – Я-то думал, ты решил зарезать меня в темном коридоре, пока никто не видит. Неужто ошибся?
Гиз не отвечал, с ненавистью глядя на короля Наваррского.
– Брось оружие, – приказал Генрих, – и можешь уходить.
– Шпагу не отдам, – процедил герцог, – это шпага отца.
– Ладно, черт с тобой, – согласился Генрих, – проваливай со шпагой, только руки держи на виду. Будем считать твою честь незапятнанной… В отличие от колета и рубашки, – Генрих рассмеялся.
Гиз швырнул оружие в ножны и повернулся к Гаро, что преграждал ему путь.
– Антуан, пропусти его, – велел Генрих.
Гаро сделал шаг в сторону. Гиз повернулся к ним спиной и зашагал прочь по коридору.
Генрих перехватил вопросительный взгляд Лавардена и покачал головой. Ему было понятно, о чем думает приятель: нет ничего хуже, чем отпускать живым униженного врага. Но нет, не сейчас.
Тут Генрих снова заметил Маргариту. Она молча стояла у стены и наблюдала за происходящим, не пытаясь вмешаться. Генрих подумал, что любая другая девчонка на ее месте бегала бы, кудахча, словно курица, между дерущимися мужчинами, мешаясь под ногами и не желая осознать бессмысленности своей беготни… Но эта дама была принцессой.
Генрих убрал шпагу, подошел к ней и вежливо поклонился. Она смотрела ему в лицо, ожидая, что он скажет.
– Мадам… мне жаль, что я напугал вас. И… и вы можете рассчитывать на мою скромность.
Она вспыхнула, услышав столь явный намек на компрометирующие ее обстоятельства, но возражать не стала, очевидно, понимая, что в действительности он оказывает ей неоценимую услугу.
– Благодарю… ваше величество, – сказала она только, присев в реверансе.
Генрих еще раз кивнул ей, потом отвернулся и, сделав Лавардену и Гаро знак следовать за ним, пошел к выходу из злополучного коридора.
Глава 6. Басданс и аллеманда
Все болезни человечества, все трагические несчастья, заполняющие исторические книги, все политические ошибки, все неудачи великих лидеров возникли только лишь из-за неумения танцевать.
Жан Батист Мольер
К большому облегчению принцессы Маргариты, этот инцидент не получил огласки. Она с горечью думала, что Гиз хранит молчание, заботясь не столько об ее репутации, сколько о своей собственной, ибо поражение еще никого не украшало в глазах двора. Сама же она и представить боялась, что будет, если об ее легкомысленном поведении узнает король.