Отряд двигался довольно быстро: Легаст, очевидно, хотел поскорее избавиться от важного пленника, поэтому Генриха постоянно подталкивали в спину, вынуждая идти живее. Он с трудом соображал, будучи не в силах осмыслить происходящее, и успевал только переставлять ноги.
Наконец они добрались до маленького кабинета короля. Дверь распахнулась, и Генриха мягко подтолкнули внутрь; за спиной повернулся ключ.
Кабинет был пуст.
Царящая здесь тишина оглушила его. Ковры и тяжелые дубовые двери гасили звуки побоища, и эта комната казалась островком безопасности посреди кровавого хаоса. Генрих опустился на стул и закрыл голову руками.
Он не мог сказать, сколько просидел так, ибо потерял счет времени.
Дверь снова приоткрылась. Генрих вскочил. Он был уверен, что сейчас войдет король. Однако из-за портьеры показался принц Конде. Волосы его были всклокочены, а лицо измазано кровью и имело сероватый оттенок.
«Я, наверное, выгляжу не лучше», – подумал Генрих. Он не знал, что незадолго до этого в покоях Анри де Конде, прямо у него на глазах, был зверски убит господин Бовуа, гувернер принца, некоторое время учивший и самого Генриха. А когда Конде попытался его защитить, молодого Бурбона оттащили в сторону и, отобрав оружие, предложили посмотреть, как будет умирать его старый воспитатель.
Конде обвел комнату пустым взглядом; как будто не замечая Генриха, он быстро подошел к окну и распахнул его. Окно выходило во внутренний двор Лувра, и Генрих, зная, что увидит там, не хотел смотреть на улицу. Однако крики, раздававшиеся снаружи, заставили его подняться.
Двор был хорошо освещен факелами, и им со своего места, как в императорской ложе амфитеатра, было отлично видно все, что там происходит. Акустика каменного мешка позволяла различать отдельные фразы.
Генрих видел, как почти в самом центре площадки спиной к спине, ощетинившись шпагами, стоят генерал де Ларошфуко и юный Леруа, которому не исполнилось еще и семнадцати лет. На белом воротнике мальчишки отчетливо виднелась кровь. Их окружало кольцо гвардейцев и придворных короля, возглавлял которых молодой герцог де Шеврез. Гугеноты явно не собирались становиться легкой добычей. Католиков было значительно больше, но они выжидали, понимая, что первым не поздоровится. Возникла пауза.
Де Шеврез сделал несколько шутовских выпадов. Эта сцена явно веселила его.