– Леди Перси!
– Леди Гримшоу? – Перси изобразила вежливое внимание. Старая мегера тоже собралась в плавание, и Перси уже научилась отражать ее атаки.
– Этот цвет вряд ли уместен для незамужней девушки. И ткань слишком тонкая.
– Это сари, ушитое по моей мерке, леди Грим-шоу. Полагаю, что в белых или пастельных одеждах я бы выглядела желчной немощью.
Перси прекрасно знала сильные стороны своей внешности и умела выделить их: темно-зеленая ткань подчеркивала и цвет ее глаз, и золотистый оттенок каштановых волос. Нежная шелковая материя переливалась над тонким батистом нижнего белья – казалось, она вся окутана облаком.
– Гм… Слышала, вы выезжаете на майдан?[1] Ни свет ни заря – и вскачь!
– Позже – слишком жарко для верховой езды, мэм. И меня сопровождает мой грум.
– Грум не спасет доброго имени девушки, моя дорогая. Весьма ветреное поведение. Как бы не надуло!
– Полагаете, мне не следует скакать так быстро? – отозвалась Перси приторным голоском и быстро отошла в сторону, пока матрона не успела изречь нечто сокрушительное.
Перси жестом подозвала слугу и взяла у него бокал пунша – еще одна вольность, не допустимая для леди на выданье. Она шла по залу, отпивая из бокала и морща нос – слишком крепок был напиток, и остановилась, оглянувшись на легкий шум, возникший у дверей. Прибыл новый гость.
– Кто это? – Эйврил подошла к ней и кивнула в сторону дверей. – Бог мой, какой интересный мужчина. – Она искоса рассматривала его, прикрываясь веером.
Действительно, красив. Высокий, худощавый, смуглый от загара; густые и шелковистые темные волосы острижены, что придавало ему суровый вид. Перси замерла на мгновение – но нет, это не мог быть Элис, ей просто привиделось. Ее пробила дрожь – непослушное тело встревожилось, отозвавшись на всплеск забытых чувств.
Мужчина вошел, слегка прихрамывая, но стремительно, словно раздраженный дополнительным вниманием, оказанным его персоне, – и игнорируя это. Гость обозрел зал спокойным взглядом уверенного в себе человека. Его испытующий взгляд остановился на Перси: скользнул по ее лицу и задержался на низком вырезе лифа. Затем также бесстрастно он принялся изучать Эйврил.
Надо же, подумала Перси, словно паша, оценивающий новые приобретения для своего сераля. Но она не обманулась его нарочитой надменностью. Все ее существо откликнулось на его появление – каждой дрожащей клеточкой. Это он! Элис! Спустя восемь лет. Перси едва поборола в себе желание немедленно бежать отсюда.