Сказки для всех - страница 13

Комнату огласили безумные вариации, далеко убегающие от основной мелодии.

– Напрасно ты стараешься! – воскликнула Фортепьянная Музыка. – Духовому инструменту никогда не сравниться с фортепьяно!

Ты слишком заносчива! – обиделся саксофон. – У нас получается не музыкальный номер, а настоящее сражение!

– Есть упоение в бою! – сказал фортепьянная музыка. Она явно чувствовала это упоение. Она упивалась этим музыкальным сражением.

Тут саксофон издал виртуозную руладу и упал на кушетку.

Оборвалась и Фортепьянная Музыка.

В комнате наступила тишина. Мужчина и женщина, обнявшись, целовали друг друга, и никто не скажет, какая музыка звучала в их душах в этот момент.

Здравствуй. Как тебя зовут?

Меня зовут Дик. Не потому, что я дикий. Я не дикий. Я злой, это правда. И не вздумай почесать меня за ухом. Я не говорю, что сразу укушу. Я не знаю, что сделаю, потому что за себя не ручаюсь. Видишь, кошка вылезла из-за кустов? Я только посмотрел на нее, только посмотрел. И где коша? Где она? Это я еще не успел зарычать. Спрашиваешь, почему я такой злой? Я так тебе скажу: Пес должен быть злым. Иначе что это за пес! Между прочим, злому лучше: его боятся, и он все устраивает по-своему. Злой только клыки покажет – добрый сразу хвост поджимает. Или виляет хвостом, трусливо подлизываясь.

Вот Симка, смотри. Я только зарычу – сразу подойдет и ляжет рядом. И в глаза начнет заглядывать. Р-р-р! Зла не хватает! Вот легла… Предательница! И Тузик приплелся за ней. Виляет своим обрубком.

У нас тут целая стая, своя компания, свои дела. И я главный, как ты понимаешь. Всего пять душ. А однажды, когда только наступили жаркие дни, еще один к нам прибился, рыжий шалопай. Он мне сразу резко не понравился. Прыгал, как сумасшедший, вилял хвостом и смеялся. Как смеялся? Что, не знаешь, как собаки смеются? Совсем тупая…

Пасть разинут до ушей, язык вывалят, вот тебе и смех. А мои бойцы, как с цепи сорвались: давай тоже прыгать рядом с ним и пасти растягивать. И хвостами, хвостами крутят, словно соревнуются, кто шибче. Стыдно!

А Симка умудрилась потереться об этого рыжего лисенка и улечься возле него, как только он утихомирился. Я показал ей зубы, так она меня облаяла, такая сякая! Вижу – вся стая его полюбила. Пришлось смириться. Но зло затаил на него, выродка. К тому же он в ошейнике был. Дернул, значит, от хозяина-то. У нас тут у каждого хозяин имеется. Но ошейников не носим. Зачем? Надо – каждый забежит к своему, поест-попьет из мисок, и – на волю. А этот новенький повадился к Симке бегать, из ее мисок питаться, паразит! Она и рада. Трется около него, а на меня стала лаять и рычать! Как же я зол! Видишь, солнце, круглое, как миска, к морю подползает. Если бы мог до него добраться, разорвал бы на части! Ты отойди немного, слишком-то близко не подходи, так лучше будет для тебя.