Был рейд полка левее Спасской Полисти.
Утром на рассвете в составе двух батальонов пошли в наступление. Шли врассыпную. Противник вел оружейный огонь, в основном с правой стороны. Потерь было много.
Овладели и пересекли шоссейную и железную дороги. Зашли в лес. Здесь уже было тихо. Была дана команда сделать привал.
Только сели, прозвучал выстрел. Стали спрашивать, кто стрелял. Выяснить не могли, а после этого посыпались на нас снаряды. Появились убитые и раненые.
Раненых пошли доставлять в санчасть, а там уже немцы нас отрезали. Пришлось вырыть яму и сложить туда раненых, чтобы было теплее. Дана была команда для сбора и движения.
Когда собрались, опять был выстрел, но теперь заметили, что выстрел был произведен трассирующей пулей с большой ели, стоявшей среди нас. Просматривая ель, увидели на ней человека. Стали его расстреливать. Комполка стрелял в него из пистолета. Но он не упал, так как был привязан.
Сразу двинулись вперед. Поняли, что сейчас опять посыплются снаряды. Так и получилось.
Повернули правее к станции и наткнулись на оборону противника. Завязался бой, в котором мы потеряли много личного состава и израсходовали патроны, которых было всего по две обоймы на бойца. Попытки выбить противника из оборонительных точек были безуспешными, и пришлось отойти.
Противник стал нас преследовать, и мы из-за почти полного отсутствия боеприпасов должны были отходить, бродить по лесу… Вышли на полянку, помощник начальника штаба по разведке впереди, за ним – командир полка и я, за нами весь состав.
Только стали проходить полянку, наткнулись на засаду противника, раздался автоматно-пулеметный огонь. Все повалились в снег. Смотрю, высоко на елке сидит фриц и стреляет. Я прицелился, выстрелил, он перегнулся на бок, а второй раз у меня заело затвор. Рядом боец Коледа. Говорю:
– Стреляй в него еще раз.
Он стрелял, тот только пошатнулся. Понял, что он привязан. Все стали стрелять по другим кукушкам и точкам.
Затихло. Двинулись вперед. Но противник открыл артминометный за градительный огонь, так что все летело вверх. Продвигаться было нельзя, и пришлось повернуть в другую сторону. Противник преследовал нас.
Так мы ходили, петляли по лесу. На третьи сутки многие бойцы опять спали на ходу. Пришлось назначать более сильных, которые заснувших, сбившихся с дороги затаскивали назад, на дорожку. Запаса продуктов никакого не было. Боеприпасы вышли. Люди бессилели и мерзли.