– Как скажете, милорд.
– Ты сомневаешься в моих словах, но я верю в то, что говорю.
– Эти мысли доведут до того, что вас вышвырнут из парламента, как только вы займете там свое место.
– Многие придерживаются подобных взглядов, Вэлери. Довольно большая группа людей мыслит точно так же, как я.
– Это все университет, там вы нахватались этих идей, когда были юны и настроены идеалистически. Каждый молодой человек в таком возрасте хочет изменить мир. И все думают, что могут сделать это. Но потом перестают замечать реальное положение дел и решают, что привилегия их рождения гораздо важнее борьбы за все эти несчастные жизни тех, чье происхождение ниже.
– Пустословие и праздность. Именно в этом ты всегда обвиняешь мой класс.
– Я не собирался намекать, что вы всегда ленивы, милорд.
Линдсей взял полотенце, которое Вэлери протягивал ему, и принялся сушить волосы.
– Но ты действительно считаешь, что мое состояние можно потратить с большей пользой, чем спустить в притоне курильщиков опиума.
– Вы, как известно, пропадаете там днями напролет, милорд.
– Позволь мне самому волноваться об этом. Лучше обеспокойся тем, что я сказал. Мир меняется, Вэлери. Медленно, но верно. Я знаю, что он может измениться. Я знаю, что он обязательно изменится.
– Богачи будут по-прежнему владеть своими состояниями, а неимущие продолжат нуждаться. Таков порядок вещей. Основа нашей империи.
– Я так и вижу крах уклада наших аристократических предков. Наши огромные поместья больше не могут процветать и по-прежнему существовать на спинах рабочих. Со временем, Вэлери, мы, аристократы, тоже будем работать.
– Вы уже занимаетесь этим, милорд. Вы делаете деньги, это ваше призвание, ваша занятость на полный рабочий день.
Линдсей усмехнулся:
– У меня есть определенная сноровка по этой части, признаю. Но по-настоящему захватывающей я нахожу возможность обучать других тому, как удвоить, утроить свой доход.
– У вас сердце купца, копящего богатства и экономящего деньги, разум торговца, который просчитывает каждый свой шаг. Простите мне то, что я говорю, милорд, но вы не похожи ни на одного из аристократов, которых я когда-либо встречал.
– И именно поэтому ты ухватился за шанс стать моим камердинером, как только дни твоей военной службы были сочтены.
Неразговорчивый Вэлери закатил глаза. Линдсей бросил в него влажное полотенце.