Он поднял крышку на одной из жаровень.
– Я, конечно, не местный, но разве в Роксайде беконом называют что-то другое?
Я опустила глаза. Тарелка буквально ломилась от свежего бекона.
– Как замечательно, твой отец все-таки учится на своих ошибках.
– Уверен, готовить бекон на бранч – не уникальное местное изобретение.
Я положила на стол последние цветки, собираясь спастись бегством как можно скорее.
– Знаешь, в чем твоя проблема, Софи?
Я напряглась и сердито воззрилась на него.
– Что мне тебе ответить, чтобы ты не продолжал?
– Твоя проблема в том, что ты держишь зуб на весь мир. Не знаю почему, но я пытаюсь это выяснить.
– Держу зуб? – рявкнула я. – Ты сам себя слышишь? Кто так говорит вообще? Я скажу тебе кто: самовлюбленные эгоисты, которые живут в воображаемом мире и даже отдаленно себе не представляют, с чем приходится иметь дело окружающим их людям. Если я и держу зуб, то только на тебя.
В следующий момент к столу с едой, держа в руках тарелку, подошел Джетт Харт, и от неожиданности я чуть не подпрыгнула на месте.
– Доброе утро, – весело поприветствовала я его. Наверное, слишком уж весело: раздражение до сих пор было буквально написано у меня на лбу.
Джетт поставил тарелку прямо на мои подсолнухи. Поняв, что что-то не так, он нахмурился и приподнял тарелку, чтобы разобраться, в чем дело.
– Сын, подвинь-ка это, – рявкнул он. Эндрю собрал подсолнухи, и Джетт удалился.
Я заскрипела зубами. Отлично, мое первое впечатление от Джетта Харта тоже было абсолютно правдивым. Вздохнув, я протянула руки, чтобы забрать у Эндрю раздавленные цветы. Он уронил их в мои ладони.
– Они довольно большие и очень… желтые.
На мгновение я смотрела на него в немом изумлении.
– Зуб, который я держу, становится острее с каждой секундой.
Он рассмеялся, чего я совсем не ожидала: обычно он отвечал мне остротой на остроту. Должно быть, на этот раз мой комментарий застал его врасплох. Закатив глаза, я поспешила собрать остатки цветов, чтобы поскорее сбежать оттуда.