Вернемся к кошкам.
Я часто вижу кошек. Они сверкают зелеными глазами в темноте и обычно стараются не попадаться на глаза, и если уж краем глаза увидишь мелькнувшую тень, то уже повезло. Как лисица на ночной трассе в районе Шелашского. Но есть и такие, которые прямо просятся в книгу, требуют внимания. Это из разряда тех, что бросаются под колеса неожиданно, с обочины и на удивление как-то проскакивают, не получая повреждений. Как- то летом вёз ранним солнечным утречком заю в город, двигаясь по Кузнецова, даже рулем не успел дернуть, кошка вылетела прямо под колеса. Но повезло. И нам, и кошке. Бывает и по-другому. У меня в машине саперная лопата как раз для таких случаев. Я хороню погибших кошек, если замечаю. Бывает, что возвращаюсь к примеченному месту, если в этот момент нет возможности остановиться. И бездомных тоже подкармливаю, с собой всегда пара пакетов эрзац-питания для четвероногих. Это наши соседи, земляне и жители городов, хотя по строению тела явно лесные жители.
В кошках есть что-то древнее, нерассказанное. Они независимы, не как собаки. Как будто не мы их приручили когда-то, а они нас…. Мне очень нравится легенда о создании кошек, пересказанная Ольгой Бояновой. Кошка, как разведчик, связной, как бдительные глаза и уши языческих богов, заботливых, но строгих. Это особенно понятно, когда на третий лесозавод приезжаешь к деревянным домам. Там кошка – не мелкий хищник, это – личность. Она не пошевелит ни одной мышцей, даже когда едешь прямо на нее. Царственная особа флегматичного темперамента убеждена, что человечек не посмеет… остановится! Доходит до возмутительных случаев. Несколько раз такое было. Едешь. В свете фар кошка. На дороге. Сидит и никаких эмоций, будто тебе ехать никуда не надо. В позе и осанке что-то горделивое, как у императоров в Японии. Нельзя шевелиться. Святотатство. А я человек простой, с этикетом знаком только как со словом, похожим на этикетку. Остановился. Не двигается. Дальним светом посветил – тоже нет эффекта. Сигналить не будешь – ночь. Отстегиваешь ремень, открываешь дверь, и только тогда она соизволит уйти с дороги, торжественно поднимая хвост и напоследок презрительно глянув на тебя, как на восставшего крепостного крестьянина, поджигающего ее барскую усадьбу. Такие вот флегматичные кошки третьего лесозавода.