«Поспи, дитя», – сказал. Отплыл.
А тут и ветер разгулялся,
В лицо порывом задувал
И лодку придержать старался,
Грести как будто не давал.
Река, и та уж пробудилась,
Девицею шальной вилась,
В утесы льды она швыряла,
Как оглашенная неслась.
Порой она волчком крутилась,
И в берегах своих она
Все клокотала. И казалось,
Как будто бы шаманка та
Безумный танец танцевала,
Волною билась о борта.
Перевернуть она пыталась
Челнок тот с пеною у рта.
Вот руки старика ослабли,
С рекой бороться нет уж сил…
«Но как же девочка доплыла?» —
Шамана кто-то вдруг спросил.
Старик вздохнул совсем невольно,
И отвечал он в пустоту:
«Ох, мне бы только ее силу,
Большого сердца доброту.
Но только годы улетели,
Как птицы, и уже вдали,
И руки: нет, не те под старость,
Из них все силы-то ушли.
С тобой бороться тяжело мне,
Под силу ль это старику.
Но нужно плыть, ведь ждет больная
Нас с ней на правом берегу».
И лодку словно подтолкнуло,
Шаман тут весла подхватил,
Грести он стал сильней, проворней,
Хотя и не было ведь сил.
До берега добрался быстро,
Скорей Аану разбудил,
Пугливо обернулся к речке:
«Так с ней я, что ли, говорил?!»