С годами пренебрежение усиливалось, накаляя обстановку, а население колоний, как и их экономическая мощь, росло в геометрической прогрессии. И в один миг люди, уже привыкшие к такому положению вещей, отчётливо понимающие, что они – не равноправная часть общей Империи, возмутились. Возмутились сильно, громя имперские ведомства, склады, предприятия, нападая на полицейских и военных, избивая и убивая напыщенных распальцованных туристов из коренных земель, коим не посчастливилось в этот момент здесь оказаться. И впервые силы подавления всемогущего государства, раскинувшегося на трёх континентах и пяти планетах, не смогли ничего им противопоставить.
Тогда магнаты, владельцы горного бизнеса, тяготящиеся давящей рукой императора, а также властью земной аристократии, выбивающей для себя льготы в ущерб местной, решили воспользоваться моментом и вложили в это недовольство деньги. Деньги и оружие.
Рвануло сильно. Война гремела долго, несколько лет, унесла много жизней и имела катастрофические последствия для экономики. Проклятые имперцы, уходя, уничтожали ВСЁ!!! Всё, что могло приносить прибыль, за счёт чего эти территории могли выжить в нечеловеческих адских условиях. Почти нетронутыми оставались лишь подземные коммуникации под бывшими городами, бомбоубежища, в которых прятались от войны люди. Вся инфраструктура, заводы, шахты и космодромы были разрушены. И в этот момент именно проституция, индустрия, не связанная с горной добычей и производством, помогла Венере, теперь уже независимому королевству, встать на ноги, восстановив из руин всю остальную промышленность. Встать быстро и без кабальных внешних займов.
Поэтому здесь, в имперских секторах, слово puta не является сильным оскорблением. Да, неприятно, но нетрагично.
* * *
Но я не из имперского сектора. Я – русский.
Наш сектор развивался по своим законам. Медленнее, чем офонаревшие от грехопадения латиносы. Но зато надёжно, на века, сохраняя обычаи и традиции предков метрополии. У нас в крови такие понятия, как «неправильно», «плохо», «нельзя», «некрасиво» или «стыдно». И мы гордимся этим. У нас своя культура, пятьдесят лет оккупации не уничтожили её, как это произошло в других секторах. За это имперцы нас ненавидят. Но терпят. И издеваются, если это возможно. Как Толстый с дружками.