- Ну, дуреха! Не дергайся. Помогите,
мне!
Я подошел.
- Вот так, держите, вот здесь.
Она не вырывалась, я почувствовал,
как у нее напряглись все мышцы и увидел, как она закусила губу.
Запахло горелым мясом.
- Вот так… Молодец! Хорошая девочка.
- снизошел до похвалы инспектор и одобрительно похлопал Лею по
щеке. – Можешь одеваться.
- Рекомендую стерилизацию, -
посоветовал он мне на прощание и крепко пожал руку.
Ее немного знобило. Я помог натянуть
ей платье и помазал клеймо, заранее припасенной мазью.
- Спасибо… - тихо шепнула она.
Мы вышли на улицу. В лицо дунул
прохладный осенний ветер. Я поежился и посмотрел на нее.
- Холодно?
Она молча покачала головой. Мы долго
шли, не говоря ни слова. И эта вязкая, приторная тишина словно
оскорбляла меня. Но чем и почему? Во мне начал закипать гнев.
- Почему ты молчишь?
- Рука болит.
Я осекся. Гнев пропал, осталась
никчемная стыдливая жалость.
- Так было нужно, понимаешь, это
обязательная процедура для айсов.
- Понимаю…
Мы молча прошли еще два квартала.
Нужно было спешить, до начала комендантского часа оставалось совсем
мало времени. Я не знал, что со мной. Так бывает. Вроде бы и не
сделал ничего плохого, но какое-то странное чувство не дает
успокоиться. Я снова начал злиться.
Внезапный крик и звон разбитого
стекла, заставил нас обернуться. Из дома напротив прихрамывая
выскочил черноволосый подросток, за ним с воплями, размахивая
розгами выбежал пузатый мужчина. Я брезгливо поморщился. Ох уж эти
айсы, ничего толком сделать не могут. Мужчина пинком сбил паренька
с ног, тот пролетел несколько шагов и упал в лужу прямо перед нами,
обрызгав нас грязью.
- Ах ты паршивец, - ревел Толстяк, -
Я тебе покажу …!
Засвистели розги.
Черноволосый паренек поднял на нас
взгляд, его лоб украшало клеймо. Я брезгливо поморщился и потянул
Лею в сторону.
- Не трогайте его! – услышал я тихий
спокойный голос.
Толстяк опешил.
Мы оба одновременно посмотрели на
девушку. Она нагнулась и подхватила паренька здоровой рукой.
- Лея! – прошептал я страшным
голосом. – Что ты делаешь!
Толстяк, бессмысленно хлопая глазами
смотрел на нас. Это было выше его понимания. Наконец, его взгляд
скользнул по ее черным волосам, по клейму на руке и он взорвался от
ярости:
- Ах ты, сучка! Куда ты лезешь… - он
с трудом находил слова. Захлебываясь слюной, он набросился на
меня.