. Становились диверсантами или разведчиками. Говорят, что одним из таких бойцов стал Ард Алурин, – но, как вы понимаете, эта информация тогда была строго засекречена. Возможно, засекречена и теперь…
Ника кивает. Еще давным-давно она слышала: бывают и «хорошие мертвые». До того как родители погибли, она никогда в это не верила. Зато последний год она часто думает: может, и в самом деле – мама с папой после смерти совсем не изменились, не забыли ее, не стали врагами всем живым?
Переобуваясь в раздевалке, Ника слышит, как Оля о чем-то шепчется со своими подружками. До нее доносится «…сказал, что похожа, ты ведь сама слышала…», потом подходят всей шайкой, Оля спрашивает с ехидной ухмылкой:
– Кика, скажи, а это правда, что твои родители теперь – мертвые?
«Ну вот, – думает Ника, – зря я сказала Леве, зря».
Она поднимает голову и отвечает, глядя Оле прямо в глаза:
– Да, это правда. Мои родители погибли. А тебе, гадина, какое дело?
Второй раз Гоша встретил Лелю в тот день, когда мама снова уехала в экспедицию.
На этот раз мама собиралась на Белое море. Два года она получала разрешение на маршрут, запасалась справками с разрешениями, получала допуск к секретным картам – и вот наконец-то руководство института завизировало план поездки. Накануне отъезда мама приготовила ужин, а Гоша испек праздничный торт из пакетика.
Готовить такой торт было совсем просто: надо было развести содержимое пакетика водой, добавить туда масло и корицу (если она была в доме), затем смазать противень и вывалить туда получившуюся массу. Первый раз Гоша испек этот торт на собственные десять лет – так получилось, что и мама, и папа задержались в экспедиции и готовить праздник Гоше пришлось в одиночестве. Он пригласил Марину и Леву, они отлично посидели, да и торт доели до конца, хотя в тот раз он слегка подгорел.
Гоша любил звать гостей к себе домой: все-таки это был его дом, может быть, иногда даже больше, чем мамин и папин.
Когда через неделю Гоша зашел в гости к Леве, его мама спросила:
– Что же ты не сказал, что мама с папой не вернулись? Я бы тебе помогла.
Тогда Гоша даже слегка обиделся:
– А что, Софья Марковна, – спросил он, – Лева сказал, что я не справился? Разве мне нужна была помощь?
– Да уж, – ответила Левина мама, – ты у нас самостоятельный, мы знаем.