– Тащите веревки, – приказал злой как черт Денис.
– Зачем?
– Надо! Сейчас, значит, будем делать так…
Девчонки притащили из повозки две веревки. Одну из них привязали к правой лодыжке Дениса, другую к левой, труппа разделилась на две части и начала распинать любимца публики и Рабиндраната Тагора. Мышцы трещали, Денис от боли тихонько подвывал, а ноги медленно, но верно, сантиметр за сантиметром расползались в разные стороны. Но до полного «шпагата» дело не дошло. Взбунтовавшиеся мышцы отыграли в обратную сторону. Те, кто догадался отцепиться, плюхнулись на пятую точку, а самые упорные, ими оказались Самсон и Давид, отправились в полет навстречу друг другу.
– Ну ты хитер! – восхитился господин Бине. – Так элегантно вывести из строя конкурентов я бы ни за что не догадался. Не пойму только, как ты в одиночку наших девочек на этом… как его… стриптиз-шоу охранять собираешься. Там же будет прорва народу!
Денис тяжко вздохнул. Объяснять недалекому главе труппы, что он не имел в виду ничего такого, у него желания не было. Остаток времени перед сном они приводили будущих охранников в чувство, делая примочки и отпаивая водой…
Терпение и труд все перетрут. Денис так страстно желал перековать задубевший организм Гаврилы, что использовал любую возможность поиздеваться над своим новым телом. Он делал варварские, буквально изуверские растяжки, рискуя порвать мышцы, даже в повозке с реквизитом во время пути, и к исходу второго дня своего добился. Вопящие о милосердии и снисхождении мышцы наконец растянулись, и он смог сделать полноценный «шпагат», причем без помощи Самсона и Давида, старавшихся теперь держаться подальше от нового члена труппы во время его тренировок.
– Чего так рано остановились? Солнце еще высоко, – выпрыгнул из повозки гигант, радуясь, несмотря на боль, вновь обретенной гибкости тела.
– Дальше дорога вдоль кромки болота идет, – пояснил господин Бине. – Этот лес и так дурной славой пользуется, а уж к болоту после захода солнца соваться вообще смерти подобно.
– Почему?
– Нечисти всякой много.
– Угу, – задумался Денис и начал чесать затылок. Пальцы увязли в буйной, непокорной шевелюре. – Нечисти много – это хорошо, – еле слышно пробормотал он себе под нос. – У меня к нечисти много вопросов накопилось. Так, – повысил он голос, – быстро разбиваем лагерь. Работают все, кроме девочек.