– Вы дорассказать позволите? – повысил я слегка голос, и викариус снова кивнул.
– Ну так вот. Когда портал открылся, оттуда выскочили тени. Шрейлы которые. И огненные еще, как их там…
– Тварасы.
– Ага. Они самые. И вампиры еще.
– Кто такие вампиры? – удивился викариус, и я выдавил из себя виноватую улыбку.
– Это я после вчерашнего заговариваюсь немного. Аземы, разумеется.
– Хм… – Викариус потер ладони, задумчиво уставился на дверь. А я судорожно прокручивал в голове наш разговор. Не наговорил ли я лишнего? А то чего доброго и вправду решат меня казнить или выдать управе.
– И дальше что? – отвлекся Артуно от своих размышлений, а заодно и меня отвлек от моих.
– Ну вступили мы с ними в схватку. Руна… ну, я тогда так считал… она этих аземов и шрейлов бить начала, а я, не буду врать, бегал бесцельно туда-сюда и никого не смог даже повредить. А сквозь тени меч так и вообще, как сквозь пустоту, проваливался. Кстати, – я кашлянул, – а где он?
– Для этого нужно заклинания Порядка на оружие ставить, – как-то отвлеченно проговорил викариус и поднялся. – Значит, говоришь, возле перекрестка старой дороги с пограничным трактом та поляна… – скорее просто проговорил, нежели спросил он. – Хорошо. Если хочешь есть, тебе принесут.
– Неплохо было бы.
Артуно кивнул и шагнул к двери.
– А что насчет меча? – бросил я вдогонку, но он, даже не обернувшись, вышел из моего теперешнего прибежища.
Я прикрыл глаза и еще раз провертел в голове наш разговор. То, что я сдал портал, выходило в общем-то неплохо. Так что о казни можно на время позабыть. Вдобавок у меня есть еще козырь – причастность некоторых алькордовских аристократов к Тьме. Но его я уже просто так разыгрывать не стану. Только в обмен на помощь храмовников Лите. Что им трудно, что ли? Как-никак серьезная организация, для которой вырвать девчонку из лап, пусть даже и лурда, должно быть раз плюнуть.
В мозгу вдруг ярко представилось, что Литу сейчас пытают. Тут же снова накатил стыд за то, что не пытался пробиться вчера к лестнице, а решил обойти дом снаружи. Вчера это казалось единственно правильным решением, а сегодня, в спокойной обстановке, почему-то представлялось как проявление трусости.
Но я же не струсил. Я же помню свои вчерашние чувства. Все. Ненависть, злоба, еще раз ненависть, обреченность… да, даже обреченность, но не страх. Ни разу.