Жуков уткнулся в книгу, а Цугаев продолжил бритье, глядя в зеркало. Сергей принялся разочарованно изучать потолок – подвох оказался слишком неожиданным. Сидеть на Марсе полжизни – это явное надувательство. Но может быть, не всё так плохо, может быть, ребята что-то не договаривают? Уж слишком они все спокойные. Никто не бьется головой о стену и никто не кричит: «Караул! Обманули!!!» Или как Марфин: «Абалбеть можно!» Что же делать? Что?! Бежать! – подумал Сергей. Но куда?! Вместе с пройдохой Пашкой, сообразил он. Единственный выход.
– Мы в Севастополе для кайфа пили пиво с одеколоном… – начал травить Есеня. – Никто не пробовал?
– С каким? – Сергея аж передёрнуло.
– С тройным!
– А ты не пробовал водку с говном? – осведомился Вовка Жуков. – С собачьим?
– А-ха-ха-ха!!! – довольный засмеялся Есеня, разбрызгивая по боксу пену.
В этот момент Городок-Один тряхануло, а через мгновение, в течение которого все недоуменно переглядывались – ещё раз, но слабее, зато возник странный нарастающий свист, который оборвался на высокой ноте. В боксе повисла пыль.
– Так, кончай базар! – заглянул Жора Генацаревский. – У нас аврал! Второй забой затопило!
– Чем?! – безмерно удивились все, вскакивая, как ужаленные, и поспешно одеваясь.
– Как чем? – спокойно отозвался Жора. – Водой, чем ещё?! Не пивом же?
Сергей на мгновение позавидовал его спокойствию. Здесь такое творится, а он стоит себе и ждёт, когда бригада оденется. Жора Генацаревский для него идеал выдержки и демократии. Сергей невольно равнялся на него.
– А откуда вода? – спросил Вовка Жуков, прыгая на одной ноге, а второй пытаясь попасть в штанину рабочего комбинезона.
– Да учёная блядь просверлила дырку в колонне, а оттуда под давление в сто атмосфер – струя воды. Большой и Мишка Кораллов едва не утопли.
Оказалось, что учёные, не будь дураками, доверили вскрывать колонну буровикам, а сами отсиживались в жилой зоне. Благо, что в забое поддерживалось высокое давление, что позволило бурильщикам унести ноги. Первый и второй кессоны не выдержали, и только третий спас положение – вода нашла себе другой путь наружу: выбила перепускные клапаны в вентиляционном штреке и, взметнувшись на высоту двух тысяч метров, со свистом испарилась в течение минуты, пока не упало давление в забое. Естественно, всё, что оказалось рядом было затянуто в эту воронку и опустилось на поверхность планеты в радиусе десяти километров. Прав был, ох как прав был главный строитель Алексей Баранов, который упёрся и вопреки всем доводам об экономии времени и ресурсов вынес командный пункт на скалы, а вход в жилую часть сделал в берегу озера, а не рядом со стволом, иначе бы весь Городок-Один затопило бы в мгновение ока.