– Ну не томи, – попросил я.
– А сам не помнишь, что ли?
– Помню твой город… сопки… комиссара Ё-моё…
– Ну… – выжидательно оскалился Леха.
И я понял, что раздражает меня не сам Леха, а все, что с ним связано. Плохо иметь друга, который напивается в самый неподходящий момент – у меня до сих пор болели спина и шея – что оказалось первым посылом к целому ряду ассоциаций.
– Помню, что пили в машине… Ах, черт!..
Это было похоже на вчерашний сон, в котором нет ни начала, ни конца. И чем дольше я вспоминал, тем ярче был сон. Теперь я понял, что внес в отчет только события до нашего перемещения во времени. А Алфен решил, что я сорвал задание и прогулял целый день. Но все рано это еще не повод, чтобы увольнять сотрудника. У нас случались разногласия и похуже. Значит, Алфен что-то хотел мне сообщить. Например, о том, что за меня принялась метаполиция. Все было возможно. Однако, возможно, я просто идеализировал Алфена.
В этот момент на лестнице, которая вела на второй этаж, раздался грохот, и через мгновение в кухню, шлепая босыми ногами и потирая ушибленный зад, ввалился Рем Понтегера. Отрешенно налил в кружку рассола из банки с огурцами, с жадностью и взахлеб выпил.
– Что мы вчера пили? – спросил он, хрипло откашливаясь.
Его опухшее лицо выражало страдание. Только теперь я обратил внимание на бардак, который царил на кухне. Хотя я жил один (с приходящими женщинами, разумеется), у меня всегда был идеальный порядок. А теперь: стол был заставлен объедками и разнокалиберными бутылками. Мало того, они беспечно перекатывались под ногами. Воняло тюлькой, косяками, солеными огурцами и еще бог весть чем. В мойку была свалена грязная посуда, а электрическая плита – залита каким-то подозрительно зеленым соусом. Сразу было видно, что хозяйничали земляне, которые не меняли своих привычек и на Марсе.
– Лично я пил водку, – сообщил Леха таким тоном, словно был бессмертным и имел три печени.
– А я что?.. – с укоризной протянул Рем Понтегера, цыкая сквозь зубы, и покаялся: – А я ее запивал пивом…
Он болезненно вздохнул. Глаза у него теперь были белесыми, а как у морского окуня, которого вытащили со дна моря – и не марсианского, а земного, разумеется, потому что на Марсе морских окуней не водилось – не завезли еще.
– Не знаю… я с вами не пил… – сказал я и выглянул во двор. Так и есть – под окнами стояла красная “яуза” комиссара Ё-моё.