– Простите… – Я без зазрения совести поставила поднос на пол и вернулась на тумбочку, поскольку в ожидании конца трапезы монахиня присела на кровать, не оставив мне места. – Стресс и дальняя дорога способствуют пробуждению аппетита.
– Понимаю. – Тонкие бесцветные губы сложились в сочувствующую улыбку. Спокойный голос звучал мелодично, но с легкой грустью. – Надеюсь, происшествие вас не сломило и не лишило здравомыслия?
– Вот еще! – Я вызывающе вздернула подбородок, не считая нужным выставлять напоказ душевные раны. – Если вы пришли прочитать мне лекцию о моем поведении, а также о заведенном в этих стенах распорядке, то зря стараетесь. Все обвинения в мой адрес это даже не ложь, а вопиющее недоразумение! И в рясу я обряжаться не стану. Также убедить меня в том, что все присутствующие здесь мои сестры и братья, у вас тоже не получится. Молитву я знаю лишь одну, и в то, что Всевышний помогает всем и каждому, теперь уже не верю.
– Веришь! – Настоятельница вдруг перешла на «ты», внешне оставаясь спокойной и невозмутимой. – Отрицание на самом деле есть призыв о помощи. И я могу доказать тебе, что Всевышний милостив и не оставляет детей своих в беде.
– Ну-ну. – Я скептически поджала губы.
– Ты ведь хочешь вернуть расположение мужа? – прозвучал искушающий вопрос.
– Да пусть подавится своим расположением! Во дворце и без меня желающие на него найдутся.
– И ты совсем не скучаешь по сыну? – испытующе спросила настоятельница.
– Не ваше дело! – нагрубила я.
– Допустим, – не сдавалась собеседница. – А если я скажу, что твоей семье грозит смертельная опасность и только ты можешь помешать страшным планам?
– Моя семья в лице моего мужа сегодня отказалась от меня, безжалостно вышвырнув за ворота, словно бродяжку! – огрызнулась я, не поддавшись на провокацию.
– Ваше величество, не дурите! – не сдержалась собеседница. Подалась вперед, схватила за здоровую руку. – Я знаю вас как умную женщину, готовую прийти на помощь любому, кто попросит. Так выслушайте меня без глупого упрямства! Обиды недолговечны и рано или поздно проходят, оставляя после себя горечь утраты. Потом вы будете горько сожалеть, что так легкомысленно отнеслись к моим словам. Если же не хотите думать о муже, подумайте о своем сыне! Он не заслуживает смерти!
– Что? – Я слетела с тумбочки и схватила настоятельницу за грудки: – Что за бред вы несете?