Ладно, перебьюсь. Найду потом чего-нибудь, хорошо ещё что масса тела большая, запаса надолго хватило, если бы тощий был – помер уже. «Пока толстый сохнет, тонкий сдохнет!» – чеканный афоризм.
Ну – всё. Надо поспать хоть пару часов. Ноги отваливаются, заплетаются, того и гляди грохнусь. От того, что я себя загоню, лучше не будет. Они там тоже люди, тоже отдыхают, сейчас, небось спят – пока до лагеря дошли, пока погоню организовали. Шамана же они без охраны не оставят? Значит полноценная погоня могла выйти только часа через два. И это как минимум. А скорее всего часов через пять – пока опомнились, пока пришли в лагерь, суета, всех собрали – поехали! Ату его, этого манагера!
Фигушки вам. Не найдёте…
Выбрал сухое место и лёг на спину, закрыв глаза. Натруженные ноги отваливались, но всё-таки, всё не так плохо, как думалось. Заметил странную вещь – на меня не садятся мошки, москиты, жучки и паучки – жужжит, летит с намерением меня поиметь и ррраз! – будто наталкивается на невидимую преграду и отворачивает в сторону. Нет сил думать над этим…а так есть хочется, просто ужас. Заставил себя успокоиться и медленно погрузился в сон.
Снилось мне, что я дерево – не то, большое, а то, каким оно было до того – молодое шустрое деревцо, весело сосущее корнями питательные вещества из размякшей сырой почвы. И так это было вкусно и хорошо, и так приятно…
Я проснулся с хорошим настроением – рука не болела, и даже есть не хотелось, а в теле такая бодрость и свежесть – сам удивился, ведь и поспал-то всего часа два. Некогда думать – бежать надо. И я побежал.
Уже двое суток я шёл лесами, забирая вправо от реки – прикинул, что ловить меня должны как раз вдоль неё, а значит, моя задача уйти в противоположную сторону. Переправляться, по понятным причинам, я не собирался, и это означало, что других вариантов, по большому свету, у меня и нет. Лес большой, найти людей там трудно – это ещё партизаны доказали. Так что я пёр и пёр через джунгли, наугад придерживаясь направления в сторону моря. Обнадёживало одно – море я никак не обойду, а как только уткнусь в море, так и пойду по берегу влево, до города. Конечно, мне приходило в голову, что в городе мне не будет очень-то и сладко – ну, пришёл я в порт, к примеру, и что? А где гарантия, что меня опять не захватят и не обратят в раба? Сейчас я даже ниже раба по статусу – совсем никто, животное, бродящее по джунглям. Даже за раба кто-то ответит – он кому-то принадлежит, а я не принадлежу никому и никому не нужен. От чувства своей беспомощности и потерянности у меня просто слёзы накатывались на глаза. А может и от усталости.