– Теперь ничего не поправишь.
– Да. – Тело виконта шевельнулось. Дух сделал попытку поднять руку, но – увы! – прежнее вместилище души больше не повиновалось ему. – Мне так хотелось вернуться… хоть ненадолго…
– Сыночек мой, – всхлипнула леди Лавина. – Ты так мало пожил… Где ты… сейчас?
Все прекрасно поняли, что она имеет в виду – Пекло или Небеса, – но дух только издал звук, который мог означать смех:
– Здесь. Пока мое тело находится в этом замке, пока оно не обрело покой, я тоже вынужден оставаться тут. На этом свете. Это больно, мама. Это очень больно…
Он внезапно застонал так, словно его пытали, и графиня с тревогой обернулась ко мне:
– Что происходит?
– Дух вашего сына очень мучается, пребывая в теле, которое ему больше не принадлежит. Неумелые чары Гебриана Чернореченского порвали связи между телом и душой, и восстановить их не в моих силах.
Дух опять застонал – громче и отчаяннее.
– Чем дольше он будет находиться в этом теле, тем сильнее будет его боль. Не мучайте его, спрашивайте, что хотели, и я его отпущу…
– Да! – почти закричал виконт, дергаясь, словно в судорогах. – Спрашивайте, да поскорее!
– Твоя жена, леди Гемма…
– Я больше не могу этого выносить! – воскликнула та, словно только сейчас очнувшись. – Это ужасно! Прекратите жестокое зрелище! Подумайте о моих чувствах!
– Твоя жена… Ее ребенок…
– Это не мой ребенок!
– Нет!
Я стоял спиной, полностью сосредоточившись на том, чтобы удерживать защитный круг и контролировать действие заклинания, и не смотрел по сторонам. Мне не было видно, что произошло, но внезапно леди Гемма бросилась вперед. Ее никто не успел удержать, и она всем телом ударилась о невидимую грань.
Послышался слитный вопль. Кричала леди Гемма от охватившей ее тело ужасной боли. Вскрикнула леди Лавина. Ахнул от неожиданности дух виконта. Мы с графиней бросились вперед почти одновременно, пытаясь отпихнуть леди Гемму от грани. Ноги ее подкосились, и молодая женщина рухнула на пол. Прежде чем мы успели что-то сделать, ее дух покинул тело и белесым облаком тумана взмыл под потолок. Отчаянный крик захлебнулся, и лишь я один слышал отчаянный визг души, разлученной с телом. Не скажу, что он звучал музыкой для моих ушей – столько в нем было ужаса, боли и ярости.
Мы с леди Лавиной и Анджелином опустились на колени перед ее распростертым телом.