Прайм-тайм - страница 22

Шрифт
Интервал


– В общем, – продолжает Анжела, – по мнению полиции, это самоубийство, и нам придется смириться. И точка. Все.

Она уже отходит к двери, но внезапно оборачивается ко мне. И широко улыбается.

– Но давай все же выкроим время, чтобы поболтать о твоих сюжетах на ноябрь, хорошо? Нам не терпится узнать, что ты приготовила. – С этими словами Анжела уходит к себе в кабинет.

Очевидно, я свободна.

Титаническими усилиями мне удается сохранить внешнее спокойствие. Бережно вынимаю кассету с интервью Мэлани, стараясь не шуметь, и бреду к себе в кабинет.

– Франклин. – Бросаю пленку и блокнот на стол, а сумку на свободное кресло. – Не трать время на проверку одноклассников Брэда. Лучше послушай. Послушай меня.

Вероятно, я устанавливаю новый скоростной рекорд речи, пересказывая напарнику безумные события сегодняшнего утра. Франклин повернулся спиной к экрану компьютера и внимательно слушает, вставляя ободряющие и сочувственные «угу» в подходящих местах.

Моя речь постепенно затухает и сходит на нет. С мыслью о том, что утро можно смело выбрасывать на помойку, обрушиваюсь в кресло.

– Да ты у нас ярко выраженный претендент на «Прозак», – подытоживает Франклин. – Ведь они просто делают свою работу так, как считают нужным, Шарлотта. Ты здесь ни при чем, понимаешь? – Он достает салфетку из пачки, лежащей в ящике стола, и протирает невидимую царапинку с кожаной туфли. – К тому же признай. Ты как будто… – он поднимает на меня взгляд, – жить не можешь без одобрения. Понимаешь? Иногда…

– Я не завишу от одобрения, – перебиваю я Франклина, отклоняя его гипотезу. – Я завишу от успеха. Ты ведь знаешь, как здесь все устроено. Если тебе не говорят «да», то говорят «нет». А «нет» – это плохо. Оно быстро превращается в «нет работы».

И вот уже сегодня, вспоминаю я в миллионный раз, меня не пустили в кадр. Дважды. Быть может, я что-то вроде бомбы замедленного действия. Запрограммированная на самоуничтожение. Этакий Чеширский кот[10] двадцать первого века. И вскоре ничего от меня не останется, кроме улыбки – на видеопленке.

Франклин указывает на фотографии с церемоний награждения, которые я развесила на стене.

– Двадцать премий «Эмми». У тебя двадцать «Эмми», – говорит он. – Ты на вершине успеха. Да ты золотая жила для «Третьего канала».

– В прошлом году я не победила, – напоминаю ему. Пробегаю взглядом по фотографиям.