Ноубл оказался проворнее.
Он метнулся вперед и загородил толстяку дорогу. Противник резко остановился, упершись в Ноубла своим торчащим животом. Ноубл устоял, а толстяк нахмурился так, что на его сальном лбу пролегли глубокие складки.
– Убирайся отсюда, проклятая помойная крыса! – проворчал он с ноткой замешательства в голосе. Дети трущоб не оказывают сопротивления тем, кто больше их, – если только не хотят встретить свой конец и оказаться до смерти забитыми в переулке. Вмешательство Ноубла выбило толстяка из колеи. Это хорошо, подумал Ноубл. Они стояли лицом к лицу, и, хотя Ноубл из-за внушительного объема противника казался меньше, их взгляды встретились на одном уровне. Ноубл не сделал ни малейшего движения, чтобы уйти с дороги.
– Чего тебе надо? – шепотом прорычал толстяк, очевидно боясь спугнуть Венис, продолжавшую разглядывать витрину магазина, расположенного на расстоянии нескольких ярдов.
Все еще загораживая своим тощим телом дорогу негодяю, Ноубл отрывисто кивнул в сторону Венис и со спокойствием, которого совсем не чувствовал, медленно покачал головой, ни на миг не спуская глаз с лица толстяка.
С перекошенных губ негодяя слетело отвратительное ругательство; откровенно сбитый с толку безмолвной угрозой Ноубла он рассматривал парнишку и, явно не зная, что делать, переступал с ноги на ногу.
Толстяк взглянул на Венис, и Ноубл еще раз покачал головой. В словах не было необходимости, толстяк уже понял, что если попытается схватить Венис, парень не даст ему утащить ее. Ноубл, возможно, и не возьмет верх, но он будет сражаться, как пес с помойки, – это умеют все дети трущоб. А если попытаться сначала схватить Ноубла, это только послужит для Венис предупреждением о грозящей ей опасности. В любом случае толстяк упустит возможность, а Ноубл в итоге отделается небольшой потерей крови и синяками. Это был риск, на который Ноубл не раз шел ради Венис, и обычно победа оставалась за ним.
Направив смачный плевок на изношенный сапог Ноубла, толстяк начал разворачиваться, но тут Ноубл услышал оклик Венис:
– Слэтс! Что ты здесь делаешь?
Толстяк быстро оглянулся на Ноубла, но взгляд Ноубла так и не оторвался от него. Если бы Ноубл повернул голову на оклик Венис, то можно было бы нанести парню удар.
Расстроившись, толстяк шаркающей походкой поплелся к расположенной в нише двери и, перешагнув через ящики и мусор, которыми были завалены ступеньки, скрылся в полутемном помещении. Уголком глаза наблюдая за приближением Венис, Ноубл подождал целых две минуты, а потом решил, что толстяк окончательно отказался от преследования. Положив руку Ноублу на локоть, Венис посмотрела вверх, в лицо спасителя, и ее милые черты засветились радостью. Венис открыла рот, но Ноубл оборвал ее, не дав заговорить: