Вот! Вот главное слово – имитация. Во всем, везде и всегда.
P.S. После этих слов, надеюсь, Маэстро смерит меня неиспепеляющим взором.
Жене Белоусову. На смерть друга
Имяреку, тебе – теперь молчащему, когда-то семинаристу, пофигисту, поклоннику ЕЕ.
Позволь мне кратковременный сеанс астральной связи.
Я, патетичный нытик, оставшийся в живых, – я сверху взираю, но это на кладбище, а так, если шире, если глобально, сверху взираешь ты.
Мы так длительно дружили, что ты наверняка различаешь мой голос.
Да?
Что тебе рассказать? В двух словах? Развернуто? На эзоповой фене? Штилем пижонов? Даже на грузинском могу, коли этого хочешь.
Имяреку, тебе, сыну вдовой училки от того, чей порох еще сухой, ум полуясен, а дух полукрепок, тебе, губителю карманов и сердец, дельному бездельнику, златоусту, вралю, с головой не дружившему сентименталисту; превозносившему итальянское кино бонвивану; обожателю семечек; трамвайных звонков, бессловесных девчонок; детских ужимок; грандиозному парню данных негренадерских; с чертами лица блудливого черта; да лежится тебе, как в Раю (надо только чуток успокоиться-угомониться) в нашей бурой земле, пьяни, зазнайке; понимавшему жизнь, как пилот в турбулентности злой; кататонику с надеждой на загробную жизнь.
Может, когда клянем Уход мы, мы неправы?
Ты стоял – в последний раз, когда я тебя видел, – на мостовой и плакал.
Моя очередь.
ГЛАВА 3
ВОПРОСЫ К МИРОЗДАНЬЮ
Когда человек из умеренно глупого преображается в откровенно гнусного? Когда начинает врать, пытаясь предстать безгранично умным и утонченным. Мне приходится, как всякому рабу шоу-бизнеса, сниматься в ток-шоу; долго объяснять, отчего я использовал слово «приходится», эта мука называется «рожей торговать». Я, по крайности, стараюсь на съемках не умничать.
Недавно, так получилось, я участвовал в трех разговорах о ненормативной лексике. В одном из разговоров принимали участие нравные Невзоров и Джигурда, в другом – футболисты, в третьем – шалые эстрадные нимфетки с дурными манерами. Энд – куда без них? – непримиримые борцы за мораль, двое никому не известных писателей и томная дама – университетский преподаватель, чья и вправду красивая речь мирила меня с ее имманентной тягой к назиданию. Ну что вы, разумеется, на съемках все в белых одеждах, полный пи… я имел в виду – паноптикум. Но, если что, я тоже знаю слово фрустрация и умею строить брови домиком. И это не мешает мне быть апостолом добра, ювелирно владеющим обсценной лексикой, читай: горячей.