Гер Вульф наклонился через стол к Волчице.
– Поймать обоих! Привести ко мне! А этого хомяка в первую очередь! И посадите его в настоящую лабораторную капсулу!
Гер Вульф толкнул стол. Тот отлетел на метр. Папки и бумаги с края посыпались на пол. На его поверхности остались глубокие бороздки от когтей. Гер Вульф быстро выскочил из конференц-зала и скрылся в полутёмном коридоре, оставив после себя беспорядок.
За гер Вульфом поспешил самый худой из собравшийся оборотней. Волки пренебрежительно проводили его взглядом. Он был другой и внешне отличался от них.
Мне все равно, что в конференц-зале на меня смотрят косо. А кто-то и не скрывает свое недовольство и пренебрежение. Я выбегаю в коридор и окликаю гер Вульфа. Я догоняю его у лифта. Сказать, что он зол, ничего не сказать. Он в бешенстве.
– Подождите, гер Вульф! У меня есть идея…
– Это непросто хомяк. Это оборотень! – Говорит мне гер Вульф. Ни смотря на свой нрав и расположения духа, он трезво соображает и держит себя в руках. – И очень мощный. Новая ступень эволюции в мире оборотней. Я слышал о таких существах, но не думал, что увижу что-то подобное сам! – Он разычал. – И что? Подопытный и этот оборотень бежали! Их надо выследить, догнать, поймать!
– Они побегут к Волчьей горе…
– Тебе что-то известно? – Взревел Волк. – Тогда не теряй ни минуты! В погоню! Ты возглавишь преследование, решено!
Я качаю головой и поднимаю руку:
– Пусть она и Бентон бегут. Это я помог им бежать. В этой суматохе я открыл аварийный выход.
Гер Вульф придавливает меня к стене и рычит.
– Что-о?
– Выслушайте меня. То, что я задумал, перевернет все!..
И хватка Волка ослабляет. Он сосредоточенно смотрит в мои глаза и слушает то, что я говорю.
Ночь подернулась розовой опалиной на небе. Вокруг зимний лес. Ветер стих. Приближалось утро.
Марианн очень устал, вымотался после изнурительной ночи, проведенной в бегах. Он настолько ослаб, что просто упал в снег и смотрел на светлеющее небо.
– Интересно, что будет с Исмеральдой?
Марианна припомнил Исмерадьду и волновался за этого доброго оборотня, не похожего ни на кого другого, кого он встречал. Сейчас Марианн жалел, что Исмеральда остался в медицинском корпусе.
– Как думаешь, а? С ним все будет хорошо? – Переспросил Марианн. Мигнис молчала. Ветер подергивал ее усы. Мышь, прижала уши, подняла нос к небу и, кажется, принюхивалась.