– Когда ж он успел так нагрешить-то?
– У вас совершеннолетняя дочь, – костлявый палец сделал пируэт в спёртом пространстве палаты. – Всё это время и грешил… Достаточно… вполне… Может, и до этого, я не знаю.
– Странно… почему я это не помню?!
– Вспомнишь ещё, какие твои годы! Давай поправляйся, – Глафира суетно засобиралась, чмокнула её в щёку. У самого выхода остановилась, обернулась и, подмигнув, выпалила: – А не вспомнишь, так я помогу.
Поскучать в одиночестве не получилось. Не успела закрыться за подругой дверь, как в проём втиснулась угловатая физиономия Юрия Титовича. Зачем-то сняв колпак, он умудрился при этом выронить историю болезни Алевтины. Рентгеновские снимки, вложенные в неё, разлетелись по крашеному полу. Один из них «доскользил», словно «камень» в кёрлинге, до ног Алевтины.
Свою историю она стала узнавать ещё вчера. По толщине, разумеется. Ни в какой другой не было столько анализов, записей, рентгеновских снимков и ещё всякого, названия чему она не знала.
– Странная вы, Алевтина Евгеньевна, непонятная, – начал он после того, как собрал все снимки и уселся на стул возле её кровати. – Я бы сказал – загадочная. После того как вы пришли в себя, мы сделали кое-какие анализы, УЗИ, рентген…
– Что-то я не пойму никак насчёт загадочности, Юрий Титович. Вы мне комплимент сделали или как? Я могу на что-то надеяться?
– Раз вы шутите, значит, дело идёт на поправку. А про непонятность я заикнулся в связи с данными УЗИ, рентгеновских снимков и всего остального. Они у вас в полном порядке, понимаете?
– Понимаю, – кивнула Алевтина, поправив волосы. – Не понимаю только, что в этом странного. Чем вы недовольны?
– У вас была вообще-то тяжелейшая черепно-мозговая травма с ушибом головного мозга, переломом голени, разрывом селезёнки… Однако этого ничего сейчас не видно на снимках. Ваши кости целёхоньки, как это ни странно… Как будто переломов никогда не было. Зачем тогда был нужен гипс?
– Это вы у меня спрашиваете? Кто из нас доктор – я или вы?
– Нет, скорее – у себя. Это в моей практике впервые. Поначалу я решил, что снимки перепутали, но потом рассмотрел, что это ваши рёбра и ваша голень. Полный атас!
– А я думаю, почему Юрий Титович мне не верит, что у меня ничего не болит?! – всплеснула она руками и тут же устыдилась своего жеста. – Теперь понимаю, что неспроста вопросы эти…