– Ма-а-а-ам! – кричит Харриет. – Эди смотрит телевизор!
Две недели назад известная журналистка публично высказалась о том, какое отвращение у нее вызывает то, что дети в возрасте до трех лет подвергаются воздействию телевидения, она даже до того дошла, что назвала это «жестоким обращением с детьми». Как и большинство австралийских матерей, я пришла в ярость и разразилась предсказуемой обличительной речью: «Да что она знает? У нее, наверное, целая команда нянь, и она ни одного дня в жизни за детьми не присматривала!», но потом стремительно ввела правило «никакого телевизора для Эди», которое продержалось ровно до того момента двадцать минут назад, когда мне надо было поговорить по телефону с компанией – поставщиком электроэнергии, а Эди прибегла к своему старому трюку «Мама, ма-а-а-ама, МА-А-АМА», так что я сдалась, включила ей серию «Уигглз» и ушла в спальню, чтобы закончить телефонный разговор.
– Все в порядке, Харриет, – говорю я, не отрывая глаз от окна.
Передо мной появляется сердитое личико Харриет, ее темно-каштановые вихры и густая челка развеваются вокруг лица, как нити у швабры.
– Но ты же СКАЗАЛА…
– Не важно, что я сказала. Несколько минут погоды не сделают.
Копу на вид лет двадцать пять, в лучшем случае тридцать. Фуражку он держит в руке, но сует ее под мышку, чтобы поддернуть спереди слишком тесные брюки. Невысокая, полная полицейская того же возраста выбирается со стороны пассажирского сиденья, ее фуражка точно прилипла к голове. Обойдя машину, они бок о бок идут по дорожке. Они точно идут к нам. «Нетти, – внезапно думаю я. – Это насчет Нетти».
Такое вполне возможно. У сестры Олли в последнее время были проблемы со здоровьем. Или, может, это Патрик? Или это что-то совсем другое?
Суть в том, что в глубине души я знаю, что это не Нетти, не Патрик и не папа. Забавно, но иногда просто знаешь.
– Бургеры готовы.
Со скрежетом открывается дверь с веранды, и на пороге появляется Олли с полной тарелкой. Девочки бросаются к нему, а он щелкает огромными щипцами, как крокодил челюстями, они подпрыгивают и визжат так громко, что почти заглушают стук в дверь.
Почти.
– Там кто-то пришел? – Олли поднимает бровь скорее с любопытством, чем с беспокойством. На самом деле он выглядит оживленным: «Нежданный гость в будний вечер! Кто бы это мог быть?»