Не могу сказать, что я была с ним несчастна, скорее, счастлива. В те первые дни мы не занимались сексом, но получали глупое детское удовольствие от лицезрения наших тел, а ночами спали, крепко обнявшись, по большей части потому, что Адам, думаю, боялся, а вдруг я – какая-то греза, которая исчезнет с наступлением темноты. И именно ночь в Саду свидетельствовала о том, что до совершенства здесь далеко.
Ночи благоухали, нас окутывал аромат яблоневого цвета, но было холоднее, чем днем, и моя кожа ощущала ночь, как опасность. Адам прижимал меня к себе, вместе нам было тепло, а когда он засыпал, я лежала в ожидании: что-то должно случиться, пусть я и не знала что.
Ход моих мыслей забавлял Адама и ставил в тупик, он не понимал, почему я постоянно хочу узнавать что-то новое. Как маленькая обезьянка, говорил он. Но я ничего не могла с собой поделать. Возьмите два этих дерева, одно – Древо жизни, другое – Древо познания добра и зла, и Адам сказал, что мы должны держаться от них подальше. Почему? Почему этот таинственный Создатель сада настаивал, что из всех деревьев в саду мы не должны вкушать плодов именно этих двух? На самом деле пытался привлечь к ним наше внимание, испытать нас? Почему он хотел испытывать нас? И что ужасного могло случиться с нами, если бы мы нарушили его глупое, деспотичное правило?
Однажды, пребывая в одиночестве, я размышляла над этими вопросами, когда внезапно почувствовала чей-то пристальный взгляд. Мы с Адамом играли в эту глупую игру – прятки, которая время от времени давала мне уважительный повод ускользать от него и побыть одной, но в тот момент я была не одна, это существо наблюдало за мной, единственное животное в Саду, которое пугало меня: змей.
У него были синие глаза, точнее, лазурные, удивительные, невероятные, странные глаза, и он смотрел на меня. До этого я видела его раз или два, по утрам он грелся на солнце, лежа на скале, но в этот день, точнее, во второй его половине, он внезапно заговорил со мной, но слова не срывались с языка, а звучали в моей голове. Голос спросил меня, почему я не пробовала плода с древа познания добра и зла, и я, естественно, ответила ему, как и учил меня Адам: Создатель сада это запретил. Но голос начал спрашивать, а почему, и я этого не знала, более того, сама задавалась этим вопросом, и вот тут голос подсказал мне ответ: потому что Создатель сада боится меня. Поначалу предположение это показалось мне совершенно абсурдным: ну как Создатель может бояться меня, собственного создания, но на это голос сказал, что Создатель сада боится, как бы мы, вкусив плода с древа познания добра и зла, не узнали все, а потом нам достанет смелости вкусить плода с древа жизни, и мы станем бессмертными, то есть встанем вровень с Создателем сада.