– Ты повесь табличку, что зомби тоже вход воспрещен, – посоветовал молчавший до сих пор Паша.
– Не советую, Серега, – желчно сказал Кольцов. – Она все равно войдет. Только лично ты удостоишься ее особого внимания: должна же она тебе объяснить, что зря ты с нею так груб. А объяснять будет долго и проникновенно.
Серега молчал. В его голове крутились жуткие сцены этого объяснения: мертвая девушка обнимала его холодными руками; а куда денешься, поди, вырвись от зомби. Обнимала, прочувственно спрашивала, за что он ее не любит, и лезла целоваться своими синими губами. Ох… Никогда теперь не сможет он фэнтези читать про всякую некромантию.
– Некромантка чертова! – заорал он неожиданно для себя самого.
– Как? Ты как ее назвал?!
– Некромантка! То, чем она занимается – это не наука. Это некромантия какая-то всякая.
– Серега, ты гений! – обрадовался Кольцов, – не все же ей шутить. Я тоже пошучу напоследок! Табличку им на двери заменю раненько утречком, как раз перед отъездом. «Лаборатория пороговых состояний» уберу и спрячу. А повешу: «Лаборатория некромантии». Пусть побесится, стерва.
Кольцов залпом допил свой стакан и кинулся вон делать табличку. Серега проводил его взглядом, налил себе еще и снова сел за стол.
За столом развеселились, стало празднично. Смеялись, в лицах изображали, как стерва Крысуля топчет ногами еще не созданную табличку. А кабак? А что, кабак – можно же действительно поехать на рейсовой вертушке в Шишкин Дол.
Серега пил и пытался представить, что сделала бы мерзкая некромантка Крысуля, если бы кто-то наехал на ее любимый «Жареный гвоздь». Черт ее знает, что отчебучила бы. Вот чего бы не сделала бы точно, так не поехала бы искать новый кабак в Шишкином Доле. Никогда не умел он, Серега, выбирать друзей.
* * *
– Смотри, идет, – зашипела Осока. – Зараза, фифа белобрысая.
Стрекоза проследила за ее взглядом и увидела Крысулю, бодро топающую по направлению к кабаку «От Винта» с неизменным своим диковинным автоматом за спиной.
– Да, она красивая… – кивнула Стрекоза. – Почему я не такая?
– Она чистюлиха! Смотри, гуляет, стерва, по Зажарску как себя у себя дома. Раньше чистюле за такую наглость морду бы набили. А то и вообще пристрелили бы, и правильно. А она, мол, девушка Хамелеона, ей, мол, можно!
– Но она действительно девушка Хамелеона, – рассеянно сказала Стрекоза, продолжая рассматривать идущую. – А кроме того, она, если ты не забыла, как-то раз спасла нашу деревню. А я еще и лично ей жизнью обязана, была одна история…