– Доброе утро, Софья Михайловна, – приподнял цилиндр юноша и непозволительно счастливо просиял. – Какая… э… приятная… встреча… И до чего неожиданная!..
Он стушевался, забыв все обороты, выученные с вечера.
– Здравствуйте, Петр… Простите, запамятовала…
– Григорьевич.
– Ах, да, действительно! Петр Григорьевич, – девушка окликнула спутницу:
– Катерина Петровна, познакомьтесь – это Петр Григорьевич Каховский, кузен моей тетушки, Натальи Ивановны.
– Я знакома с Пьером, – процедила Катерина.
Старая дева жила в доме генерала Пассека на положении воспитанницы, хоть на самом деле и являлась внебрачной дочерью его отца. С Каховским Катерина была в, мягко сказать, натянутых отношениях с самого детства. Будучи старше Пьера на пять лет, мадемуазель никогда не испытывала снисхождения к его выходкам.
Ухмыльнувшись с сонной иронией, Катерина Петровна обратила внимание на несоответствие внешности их собеседника и его прекрасной лошади. Но Петр Григорьевич, не замечая ее косых взглядов, принялся гордо гарцевать перед всадницами, принимая важные позы и подкручивая нафабренные усы – предмет своей гордости и постоянных ухаживаний.
– Коли мы так случайно встретились и, ежели вы, мадемуазель, не против, то позвольте сопровождать вас! – с жаром воскликнул он, в душе продолжая костерить себя последними словами.
Прекрасная амазонка снизошла до крошечной улыбочки – уж больно забавно смотрелся этот пылкий молодой человек.
– Что ж, извольте. Но с условием, что не дадите нам скучать. Предупреждаю, если наша Катерина хоть разок зевнет – а она у нас большая любительница этого дела, – то вы, любезный Петр Григорьевич, отправитесь восвояси. Договорились?
– Даю слово! – гордо поднял руку Каховский и пристроил свою лошадь рядом.
Какое-то время ехали молча. Лес уступил место живописному полю, на котором поспевал второй за год урожай пшеницы. Работавшие в поле бабы, увидев всадников, склонились до земли и не разгибались, пока те не проехали мимо. Обычно в такие моменты Пьер яростно негодовал по поводу неискоренимого российского рабства, но не сегодня. Нынче его мысли были посвящены другому, куда более увлекательному предмету. Глядя на нежный профиль амазонки, он яростно пытался отыскать тему для беседы и не находил.
Видя неловкость кавалера, Софья взяла нить разговора в свои опытные ручки.