Ничего они не найдут.
– Абсолютно ничего, – говорит мужчина, сидящий напротив меня. – Теперь в Западном Берлине больше «Востока», чем здесь. В этом отеле от прежних времен остались лишь фотографии на стенах, но и они обработаны в фотошопе. К тому же фотографии цветные, а тогда в Восточном Берлине преобладали оттенки серого. Даже сепия на этих фотографиях была бы ложью. Только люди, и то немногие, оказывались цветными. И из тех немногих большинство составляли женщины. Вы, конечно, видели фотографии женщин, одетых в серо-черное или черно-серое, с кроваво-красными губами… Как у моей Лены, – добавляет он, пригубив бокал с цветным коктейлем.
Мужчине около пятидесяти. Кроме официантки и меня, он – еще один поляк, который в Берлине, в декадентском отеле на Александерплатц, участвует в шумном праздновании полувекового юбилея появления противозачаточных таблеток. 18 августа 1960 года препарат под названием «Эновид» появился в аптеках США. Через год, уже как «Ановлар» – в Германии. Мораль послевоенной Германии предписывала, чтобы таблетки продавались как лекарство от менструальных болей, а врачам разрешалось прописывать его только женщинам, которые могли документально подтвердить, что они замужем. Сейчас в это трудно поверить, но было именно так.
Предусмотрительные немецкие матери, которые давно уже перестали менструировать, брали у гинекологов рецепт для своих подросших дочерей, которые вступали в близкие отношения с мужчинами. Особенно после 1968 года, когда сексуальная революция, провозглашенная в Вудстоке, добралась до Германии и стала – во многом благодаря таблеткам – освобождением и для женщин.
Берлинский фармацевтический гигант, который первым, несмотря на протесты церкви и одной баварской консервативной партии, начал продавать таблетки в немецких аптеках, заработав на них миллионы, организовал в восточно-берлинском отеле этот прием. Ему предшествовал двухдневный научный конгресс, посвященный этому событию. О новых исследованиях говорилось мало. Пилюли давно перестали интересовать химиков и фармакологов, они вызывали интерес лишь у теологов и демографов.
И место, и дата конгресса не были случайны: в этот день, З октября немцы празднуют годовщину объединения Германии. Я спрашиваю мужчину, почему для него так важен день появления противозачаточных пилюль, и вижу, что он не понимает моего вопроса. Он не фармаколог, не химик и даже не теолог. Он – столяр из Ополя. Выпил из своего мини-бара в номере все, что содержало алкоголь, и, расстроенный, спустился в ресторан рядом с ресепшн. Его впустили, потому что он был в костюме. Охранник счел, что он – гость конгресса.