Чтобы сдерживать общественное движение, нужно представить ему ясную перспективу – ограниченную, но все-таки удовлетворительную. А чтобы склонить это движение к принятию и одобрению болезненных ограничений, требуется ясно изложить грозящие опасности. Черное именовать черным, белое – белым, говорить без обиняков, даже если это могло бы вызвать раздражение у властей в Варшаве и Москве.
Не слова могут вывести танки из парков и войска из казарм, считали Куронь и Михник, а события. Если они вдруг вырвались бы из-под контроля… Нужно, таким образом, называть вещи своими именами: насилие – насилием, власть московского «разлива» – властью, руководимой из Москвы. И нужно сказать, что наша собственная безопасность велит мириться с имперскими интересами России.
Обвинения в радикализме, которые предъявлялись КОРу, вытекают в значительной мере из этой языковой стратегии. Верные КОРовской традиции громкого произнесения правды, КОРовцы не прятались за намеками, а публично и прилюдно говорили то, что другие резервировали для закрытых сектантских синклитов, где все свои. Парадоксальным образом их радикализм на уровне языка стал реально служить стратегии умеренности. Подобно Валенсе, Куронь исполнял роль пожарника, который гасит вспыхивающие забастовки, а удавалось ему это по той причине, что он говорил рабочим правду, объясняя, почему нужно соглашаться на компромиссы.
Приведу один факт, хорошо иллюстрирующий противоречие между распространенным мнением о Куроне и действительностью. Сразу же после рождения «Солидарности», находясь на вершине славы, Куронь участвовал вместе с Валенсой в митинге на щецинском стадионе. Его приняли овацией. Каждая его фраза сопровождалась бурей аплодисментов. Кроме одной: «Мы противники насилия и независимо от обстоятельств не будем мстить коммунистам». В телефонном разговоре со мной Куронь в тот день сказал: «Я понял тогда, что аплодировали вовсе не мне, а моему образу в официальной пропаганде. Во мне видят и хотят видеть революционера, поджигателя, готового резать горло всем красным».
Куроня применительно к его практической деятельности часто критиковали за умеренность. В КОРе его идею Комитета общественного спасения ждало ожесточенное сопротивление. Куронь имел в виду коалиционное правительство, которое получит поддержку как партии, так и «Солидарности» вкупе с Церковью. Он выдвинул эту мысль в тот момент, когда ситуация становилась все более безнадежной, а позднее ее подхватил PAX и даже кое-кто из партийных руководителей. Трудно сегодня сказать, была ли эта идея реалистичной. В любом случае она указывает, в каком направлении шли его мысли.