Интересно, что он подумает о неотвеченном вызове? Чего трезвонить! Раньше никогда не звонил, а тут на тебе! Наверно, снова встретить не сможет. Ну и черт с ним!
– Тебя кто-нибудь встречает? Если хочешь, могу проводить.
– Не стоит, благодарю. Меня встречает папа, – на ходу сообразила она.
Ну вот, теперь подумает, что я ботаничка, живу с родителями. Что ты несешь? Соберись.
– Что читаешь? – спросила она.
– Сагу о космическом волке, – демонстрируя обложку, ответил Арсений.
Космический волк? Серьезно? Вот мужики, – язвительно усмехнулась про себя Олеся.
– Ух ты! А о чем она?
Арсений принялся с энтузиазмом рассказывал про капитана звездолета, у которого заклинил ремень безопасности во время падения. В этот момент сумочка Олеси снова завибрировала.
Да он угомонится или нет! – не подавая виду, почти в бешенстве подумала Олеся. Удерживая внимательный взгляд на губах собеседника, она незаметно сбросила входящий вызов и выключила телефон.
Следующая станция. Щербинка.
– Ой, мне на следующей выходить… – сказал Арсений и умолк на несколько неловких минут.
Когда электричка начала сбавлять ход, Арсений очнулся:
– Мне пора. Очень приятно было познакомиться. Амм, ты знаешь, я был бы рад увидеться снова, если ты, конечно, не против.
Затем он написал что-то на книжной закладке, вручил ее Олесе и поспешил в тамбур.
***
Гудки тянулись мучительно долго, будто Мишаня пытался дозвониться до небес. Вдруг звонок сбросили. Мишаня снова нажал задубевшими от холода пальцами на кнопку звонка, но из трубки послышался приговор: «Абонент временно недосту…». Он не дослушал, швырнул телефон в сторону и лихорадочно рассмеялся.
Совсем недавно с пеной у рта доказывал Олесе, что у человека всегда есть выбор. Отличный выбор: отрезать себе ногу или голову! Просто класс! Перед глазами всплыла картина, как он просыпается в больничной палате. Одеяло подымается только над одной ногой… Перед кроватью стоят родители, его пацаны, Олеся… и все с такими лицами… Эти сочувственные взгляды хуже всего!
В этот момент на железнодорожном светофоре загорелся зеленый свет, прорезав сквозь толщу черного воздуха изумрудный тоннель.
Щеку и подбородок защекотали стекавшие капли холодного пота. Спустя мгновения рельсы зашипели зловещим чугунным шепотом.
Железная дорога стала заливаться светом, как при первых предрассветных лучах. На горизонте появились очертания белесого шара, разраставшегося с каждой секундой. Взгляд Мишани упал на бетонный забор, с беспомощной неловкостью наблюдавший происходящее. Забор был повсеместно изрисован баллончиками рьяных художников и изгажен дерьмом. В щелях виднелись смятые жестяные банки из-под пива и неубиваемые упаковки от чипсов. Забор. Справа и слева. Забор. А ведь через такой забор Мишаня не раз перелезал, когда ездил зайцем на электричке в школу. Он удивительно отчетливо вспомнил, как спрыгивал с него. Как со шлепком отбивались пятки, а в поясницу ударялся портфель с учебниками. Как со спины, – его лицо просветлело от живой улыбки, – как со спины доносились матюки взбешенной билетной контролерши. Аха! Выкуси, толстожопая!