На бордюре фонтана Треви сидела нарядная загорелая девушка. Инфантильное черное платье в белый горошек было в стиле а-ля шестидесятые. Ее фотографировала крупная женщина, похожая на скульптуру «Родина-мать» с воздетым айфоном вместо меча. То и дело в кадр совался кто-нибудь из группы взбудораженных китайцев. Женщина вытерла рукой лицо, задела очки и оставила на стеклах размазанный след от пота. Сзади ее подпирала очередь других туристов. Нимфа, напряженно державшая спину, наконец расклеила густо накрашенные губы:
– Мам, ты точно «портрет» включила?
– Кать, еще учить будешь? Портрет, портрет. Сумочку разверни больше, не видно этой бляхи с буквами.
Катя послушно поправила маленькую сумку молодого российского бренда. Ее мать, раскачиваясь, расчищала своим большим телом пространство для них двоих и старательно выискивала ракурс без чужих рук и затылков в кадре. На фотографии застыла взрослая красотка с приоткрытым идеальным бедром на первом плане на фоне размытого палаццо Поли.
Вечером пряный воздух старого города немного поостыл. За столиком уличного кафе возвышалась Катина мама в ветровке. Ее ноги-колонны надежно удерживали равновесие, в отличие от шатающейся, резной ножки круглого стола. То, как она смотрела на город и как отпивала белое вино из бокала, словно запертая в большом теле блоковская незнакомка, как бы говорило: неизвестно, кто из нас более вечен, Рим или я. Катя еще ниже натянула капюшон легкого худи. За соседним столиком хохотала семейная пара. Полноватый благообразный мужчина и поджарая, с выбеленными волосами, супруга. По доносящимся обрывкам разговора было понятно, что они русские.
– Никуда от наших не деться, – вздохнула мама Кати. – Ты довольна каникулами, котенок?
– Да, очень, – не отрывая взгляда от бокала, сказала Катя. Она плохо слышала маму, в основном только стук своего сердца, отдававший в виски.
В небольшой комнате с икеевскими подушками и поддельной бронзой был косметологический кабинет на дому. Катя свернулась тихим калачиком на диване с двумя айфонами в руках. В этой аляповатом комнате, пока мама занималась клиентками, ей было тепло и спокойно. Сначала ей было неловко слушать, как мама ее расхваливает каждой посетительнице, но потом она приучила себя думать, что это не про нее, а про ту красивую девочку из ее аккаунта.