Усница
(из романа «Я с тобой в Рокленде»)
К вечеру стали лениво просыпаться телефоны. Сигнал был совсем слабый, символический. Насупленная Новгородская область подступала внезапными ветрами, погрохатывала, выгоняла. Сопов курил на застеленном пакетами бревне. Он все еще толком не поспал. Миша и Маша ушли, и он совершенно не помнил, куда и на сколько. Впрочем, это не имело никакого значения.
Вчера здесь прошел жестокий отвесный ливень. Тропинки не стало, а передвигаться теперь можно было только по островам травы, лавируя между палаток.
– Ну а что, вон на Вудстоке тоже говно месили, – с видом участника событий шестьдесят девятого года сообщил Вовик.
Вовик никогда и никуда не приходил – он появлялся. Спрашивал, спас ли кто сегодня мир, и удовлетворялся любым ответом. Вовик выглядел, как исхудавшая сова из «Ежика в тумане», и имел удивительную, неоткалиброванную речь: соседние слова могли произноситься с совершенно разной скоростью, и от этого укачивало. Он везде таскал с собой спортивную сумку «Ruma» и катал в пальцах сигаретные фильтры, пока бумажная обертка не спадала и фильтр не превращался в метелку. Несколько пальцев не сгибались.
Он присел рядом, оглядел Сопова, потом хлопнул одной рукой по замусоленному своему колену, другой – по скамейке-бревну.
– Вообще ничего, я доволен. Марьяше тоже такое нравится. Марьяша – ты ее должен помнить. А ты тут как вообще? В смысле, вроде не очень вписываешься, что ли… По лицу видно. Я не чтоб обидеть, я так.
– Мои приятели будут играть, – фраза будто выпала из учебника по иностранному языку, и подробности за ней не успели. Сопов хотел было добавить, что его явно с кем-то путают и никакой Марьяши он знать не знает, но тут Вовик сел прямо – чистая сова – и занес руку над его плечом.
– А вот по секрету. Ничего здесь не пей. Я серьезно. Только водичку бутилированную, только водичку. И чтобы при тебе открывалась. Лучше не влезать. У меня давно так. Марьяша вот тоже больше ни-ни. С того раза. Она рассудительная, не то что я. Тебе бы понравилась… Вы даже чем-то внешне похожи, по-моему, только у нее еще, – Вовик покрутил кистью у рта, – зубки такие своенравные. Она самбо занималась, давно еще, вот и вдарили. Надо вас познакомить, – он усмехнулся и выбросил свой окурок-метелку.