Старик удивился:
– Что произошло?
Поэт из-за его спины ответил:
– Вы не видите гимназиста с маленьким блокнотом, присевшего на камень?
– Что с того? Юноша как юноша.
– Вы не понимаете. Этот юноша из моего времени. Он повсюду преследует меня. У меня кризис. Денег нет – хоть вешайся. Впереди дуэль. А у этого мальчишки одни разговоры о моем всемирном значении. И нет возможности от него отвязаться. Оставляю вас. Прошу выполнить просьбу. Передайте мою трость одному человеку. Глаза серо-голубые, прическа, скажем прямо, никакая. Сам словно королева, но не молодая. Уверен, вы скоро с ним встретитесь.
Старик почувствовал в руке тяжелую вещь. Осторожно повернулся. Поэт исчез. Осталась дорога. Неспешно побрел мимо охраняемых ворот полиции. Старая стена, давно ждущая ремонта.
Утонул в асфальте наклонившийся столб, врос в землю улицы. Покрашенный грязной краской, зрительно не отличимый от стены. А ведь это колесоотбойная тумба. Когда-то гордая, белокаменная, восьмигранная. Из прошлого, где основным транспортом были конные экипажи, от крестьянской телеги до кареты. Такие тумбы закапывались на треть высоты попарно, снаружи и внутри. И охраняли косяки ворот от колесных осей. На краю тумбы в неловкой позе, прислонив голову к стене, сидел задумавшийся русоволосый отрок пятнадцати годов, одетый в форму гимназиста. Одна рука лежала на колене, прижимая небольшую тетрадь, вторая безвольно опустилась.
«Что это за человек?» – подумал Старик и вежливо поинтересовался:
– Простите, рядом с вами можно остановиться, дух перевести?
– Че-чего? – испуганно произнес подросток. Неожиданный вопрос застал его врасплох. Демонстрировать блокнот с самыми сокровенными мыслями ему было досадно.
– Спрашиваю, отдохнуть здесь можно?
– Да-да, пожалуйста! – произнес юноша, отодвинулся от стены и быстро спрятал блокнот.
– Так, продолжаем разговор. Как, интересно узнать, вас зовут?
– Меня? – неуверенно прошептал юноша.
– Как меня зовут, я знаю!
– Фе-Федор.
– Федор. Значит, пока только Федор. Очень приятно. Меня можете звать запросто – Старик. И сразу будем на ты. Ну! Привет, Федор!
– Сударь! – гордо поднял голову мальчик. – Разве вам давали повод для подобной фамильярности?
– Нет, не давали, – огорчился Старик. И подумал о непростом возрасте собеседника.
Но разговор решил продолжить.